Копьё царя Соломона

Когда царь и мастер остались вдвоем, Соломон открыл ящик и пригласил мастера вместе взглянуть на то, что было в нем. В ящике, обитом изнутри белоснежной тканью, лежал наконечник копья. Они смотрели на него и вдруг им обоим показалось, что в мастерской зазвучали чьи-то голоса. Хирам огляделся. Конечно, в мастерской никого не было. Они оба поняли, что причиной этому было копье.

— Я хочу, — сказал Соломон, — переплавить это копье и добавить в него небесное железо. Я хочу, чтобы этот процесс сопровождался магическими обрядами. Я хочу, чтобы это магическое копье превратилось в копье судьбы. Ибо оно уже проявляло такие свойства, когда посланное рукой Саула в Давида, оно не поразило его, а отклонилось от своего пути. Я хочу усилить его магию. Оно должно стать истинным копьем судьбы, невзирая на то, в чьих руках оно будет.

Хирам склонил голову. Он понял царя.

Сняв со стены кожаный передник, он протянул его царю. Соломон скинул тунику и оставшись полуголым, надел на себя передник.

Вначале Хирам, внимательно рассмотрев копье, достал с полок какие-то маленькие горшочки и стал тщательно смазывать его маленькой тряпочкой, обмакивая ее то в один, то в другой.

— Тут, царь, — объяснил он, — разные сорта оливкового масла, смешанного с другими маслами. Сейчас мы будем делать слепок с копья. У меня для этого есть специальная глина, я храню ее покрытой влажными холстами, она обладает свойством сохранять малейшие детали образца и мгновенно высыхать около огня. Смотри, как я это делаю.

Он взял небольшое деревянное корытце, положил туда глину, предварительно хорошенько размяв ее, а потом тщательно смазанное копье таким образом, чтобы оно было наполовину утоплено в глине. Затем он обмакнул в масло длинную узкую полоску ткани и выложил ею верхнюю поверхность глиняного слоя. Потом поверх ткани заложил уже все глиной и отнес корытце поближе к плавильной печи.

Пока глина сохла, Хирам достал откуда-то из глубины своей мастерской мешочек.

— Тут я храню травы, обладающие свойством очищать воздух, — объяснил он. Вытащив из мешочка пригоршню семян, он разбросал их по полу мастерской, около горна и плавильной печи. В воздухе сразу же запахло полынью и средиземноморскими пряностями.

После этого Хирам вернулся к сохнущей глине. Попробовав ее в нескольких местах пальцем и удостоверившись, что она уже достаточно затвердела, Хирам осторожно стал раскрывать форму. Она легко поддалась и через несколько минут перед царем уже лежало копье в своеобразном глиняном футляре.

— Теперь, — продолжал говорить Хирам, — мы достанем копье, — и он осторожно вынул копье, обтер его и вернул в ящик, — и немного поработаем над формой. Посмотри, царь, как великолепно отразила глина все детали копья. Уберем ткань, соберем воедино обе половинки и сделаем желобок, по которому в форму потечет металл. Ну вот, все приготовления окончены, теперь можно продолжать.

После этого они развязали холст и достали оттуда камень. Осмотрев его чуть ноздреватую поверхность, какая бывает на разогретом и потом остывшем металле, Хирам сделал знак Соломону и они отнесли камень к небольшой, гудевшей от жара, плавильной печи. Хирам поднялся по небольшой лесенке, с легкой натугой неся железный камень, и бросил его в печь. Внимательно глядя через кусок закопченной слюды на то, что происходит внутри, он соскочил с лестницы и бросился к небольшому отверстию внизу печи, прихватив с собой лом. Отверстие, законопаченное огнеупорной глиной, после нескольких ударов лома открылось и оттуда в изложницу тонкой струйкой потек расплавленный металл. Выждав, пока вытечет его изрядное количество, Хирам крикнул:

— Подай, царь, копье!

И бросил копье в плавильную печь.

Он проворно закрыл первую изложницу. Куском глины залепил отверстие и установил глинянный желоб, по которому тек металл, к другой, в которой стал пристраивать форму для копья.

— В первой у нас только расплавленное небесное железо, — пояснил он, — а теперь в печи небесное железо соединяется с железом копья. И из него мы будем ковать копье судьбы. Мы не сможем это сделать сами, нам понадобиться помощь.

И он искоса посмотрел на царя. Соломон понял его.

— Я начну, — сказал он, — а ты продолжишь.

И встал царь Соломон, полуобнаженный, в кожаном переднике, на середину мастерской, жаркой от расплавленного металла и пахнущей ароматами трав, обратив свое лицо к востоку, туда, откуда восходит солнце.

— Ты, правящий на востоке, в том виде, в каком ты являешься смертным, приди к нам на помощь, о Баел! — торжественно провозгласил он.

Прошло несколько секунд и вдруг раздался хриплый голос.

— Ты звал меня, царь Соломон, и я здесь.

Соломон стремительно обернулся на голос, но не увидел ничего. Правда, ему почудилось нечто в углу мастерской. Это был не то кот, не то жаба, не то человек, а может и все сразу.

Соломон отошел в сторону и на его место встал мастер Хирам.

— О ты, властвующий на востоке Агарес, приди нам на помощь! — воскликнул Хирам.

Что-то закопошилось в углу и оттуда, верхом на крокодиле и с ястребом на запястье, появился дряхлый, учтиво улыбающийся, полупрозрачный старец.