Коплан сеет панику

— Ладно... Тем хуже. Ну, ваше дело. Коплан развернулся и ушел по Остерлянггатан. Подойдя к дому, он взялся за ручку звонка и потянул ее. Он уловил слабый звон колокольчика, по которому ударил молоток, и стал ждать, внимательно слушая.

Секунд через двадцать дверь бесшумно открылась. Освещенная со спины висящей в коридоре лампой, женщина отступила, держась за дверную ручку.

Не говоря ни слова, Коплан ступил на порог и вошел. Увидев, что это не Скоглунд, шведка раскрыла испуганные глаза. Коплан схватил ее за горло прежде, чем она успела закричать. Левой рукой он ударил скандинавку по запястью, чтобы разжать ее пальцы, вцепившиеся в ручку, и ногой захлопнул дверь.

С силой откинув голову назад, Гертруд Карлсон сумела вырваться из его рук. Она была высокой, стройной, сильной. Ее красивое гладкое лицо с синими водянистыми глазами выражало страх, но также и волю защищаться.

Она сумела избежать захвата, угрожавшего ее запястью, выбросила вперед острый мысок своей туфли, целясь в нижнюю часть его ноги. Коплан поймал ее за лодыжку и поднял ее ногу. Потеряв равновесие, женщина упала навзничь на ковер коридора. Франсис кинулся на нее, прижал ее руки своими коленями к полу и зажал ей рот ладонью.

— Спокойно... Quiet... Ruhe, — произнес он на трех языках, надеясь, что она поймет хотя бы один.

Он попытался мимикой убедить ее, что не хочет ее убивать, что он просто запрещает ей кричать.

Поскольку он ничего не предпринимал, а просто удерживал ее прикованной к полу, она наконец немного расслабилась.

Он спросил ее по-английски, по-немецки, потом по-французски, прежде чем отпустить ее рот.

Запыхавшаяся, с грудью, вздымавшейся от прерывистого дыхания, Гертруд Карлсон ответила, что говорит по-немецки. Так что он выбрал этот язык.

— Я не хочу вам зла, я не бандит, — заявил он ей. — Но все-таки берегитесь. Ведите себя спокойно и не вынуждайте меня оставаться в этом положении, приятном для меня, но неудобном для вас.

Лицо молодой женщины покраснело. Она вдруг осознала неприличие позы и почувствовала от этого странное волнение.

— Зачем вы сюда пришли? — пробормотала она.

— Я объясню, не бойтесь. Запомните, что я не спускаю с вас глаз и при первой же глупости свяжу по рукам и ногам.

Он рывком поднялся на ноги, вернув ей свободу движений. Гертруд Карлсон поднялась на локтях и откинула на затылок свои льняные волосы; она остановила на незваном госте испытующий взгляд, не подумав опустить задравшуюся юбку.

— Встаньте, — приказал Коплан. — Вестибюль не самое удобное место для беседы.

С гибкостью гимнастки она поднялась, поправила одежду. Она бесспорно была красивой женщиной, спортивная и, однако, очень женственная. Ее полные губы контрастировали с чистотой пастельных глаз. Коплан подумал, что такая внешность, должно быть, помогала ей вербовать сторонников вроде Скоглунда.

Когда она повернулась, чтобы проводить его в одну из комнат второго этажа, он с трудом приказал себе оторвать взгляд от ее восхитительных ног. Он главным образом следил за движением ее рук и ловил шум, который выдавал бы присутствие другого человека.

Следуя за ней, он вошел в гостиную, где самая современная мебель хорошего вкуса соседствовала со старинными шторами и картинами.

— Скоглунд у вас в руках? — спросила она, повернувшись к нему с вызывающим видом.

Под ее ангельской внешностью скрывался мозг такой же быстрый, как и мускулы.

— Да, — сказал Коплан. — И его действительно пытались убить сегодня днем. Почему вы отговорили его пойти на встречу с Энгельбректом?

Она сразу поняла, что гость знает главное о ее действиях. Но если после его появления она догадалась, что телефонный звонок Скоглунда был блефом, она была явно ошеломлена подтверждением покушения.

Она теребила верхнюю пуговицу корсажа, пытаясь правильно интерпретировать факты.

— Людей убивают каждый день, — заметила она равнодушным тоном. — Не понимаю, как это связано со встречей с Энгельбректом.

Коплан отметил быстроту, с какой к шведке вернулась уверенность.

— Связь в том, что в Энгельбректа тоже стреляли, — сказал Коплан, не отрывая взгляда от ее лица.

Она приняла удар. Прерывающимся голосом она прошептала:

— Как? Энгельбрект тоже стал жертвой покушения?

— Да, и я не особо удивлюсь, если скоро придет и ваш черед.

Гертруд Карлсон посмотрела на него, как на человека, имеющего приказ убить ее.

— Что... Кто вы? — спросила она, отступая, с глазами, расширившимися от испуга.

— Возможно, ваш спаситель, — сказал Франсис. — Может быть, попытаемся вместе разобраться в этой путанице?

Успокоенная насмешливой улыбкой больше, чем непринужденным поведением, она вновь обрела хладнокровие.

— Вы позволите? — спросил Коплан, снимая пальто. — В вашем доме ужасно жарко.

Он бросил пальто на стул, сел в кресло.

— Не стойте, — добавил он. — От плохих новостей у вас могут подкоситься ноги.

Гертруд, совершенно растерявшись, машинально села.

— Кому... нужно, чтобы я исчезла? — спросила она с сомнением, но с оттенком тревоги.