Коптский крест

Но больше всего поразил лейтенанта даже не облик грозного боевого корабля. По нижнему обрезу картинки змеилась надпись, сделанная крошечными японскими иероглифами – что лишний раз указывало на национальную принадлежность броненосца. Мальчики разумеется, не могли знать, что лейтенант с 1884 года нес службу на русском клипере «Разбойник» на Дальнем Востоке – и, подобно многим офицерам, во время стоянки во Владивостоке брал уроки японского. Успехи Никонова в изучении языка обитателей Страны Восходящего Солнца были весьма скромными, но он все же сумел разобрать надпись на открытке: «Русский флагман перевернулся! Эскадре перенести огонь на следующий в строю…».

Так что – лейтенант имел все основания заинтересоваться необычными коллекционерами. Интуиция удержала Никонова от того, чтобы тут же засыпать мальчиков вопросами о странных открытках. Да и не подобало подобные «жандармские замашки»[94] морскому офицеру! Растерявшийся лейтенант позволил гостям уйти, – но, встревоженный визитом юных собирателей, решил пройтись по городу, проветриться, привести в порядок мысли. И вот, на тебе – снова встретил на Никольской давешних подростков. И где – возле одной из лучших в Москве оружейных лавок, где те приобретали мощный револьвер! А из головы никак не шла зловещая загадочная надпись. Нет, в этой истории непременно следовало разобраться.

Приказчик сквозь витрину смотрел вслед неспешно удаляющемуся морскому офицеру. День сложился удачно – в оружейной лавке посетителей обычно бывает немного, да еще и далеко не каждый уходит с покупкой. А тут – два клиента, один за другим! Нет, положительно он мог быть доволен собой. Вот только беседа с лейтенантом… что-то в его расспросах заставило приказчика вспомнить об Отдельном корпусе жандармов Его Императорского Величества[95].

Приказчик предвкушал недурной барыш – а потому не заметил молодого человека гимназического облика, отправившегося вслед за лейтенантом. А, впрочем, он, скорее всего, и так ничего не заметил бы – мало ли на улицах Москвы гимназистов?

Впрочем, что за глупости – морской офицер на жандармской службе? Невиданный моветон – и приказчик, отогнав прочь ненужные мысли, привычно принялся полировать промасленной тряпочкой штуцер системы Пибоди-Мартини. Но, стоило приказчику прикоснуться к вороненой стали казённика, как на его вдруг снизошло – он вспомнил, то, о чем безуспешно гадал перед самым появлением морского офицера. Ну, конечно! Мальчик, гимназист, сопровождавший необычного молодого человека, был сыном учителя Екатерининской женской гимназии! Как-то приказчику случилось доставлять туда покупку – чучела хищных зверей, приобретенные каким-то благотворителем для гимназического кабинета естественной истории. И так уж вышло, что учителя, преподававшего эту дисциплину, в тот день в гимназии не было – и покупки принимал учитель словесности. А тому как раз помогал его сын, – тот самый мальчик-гимназист, спутник подозрительного молодого человека.

А ведь давешний моряк настойчиво расспрашивал, где найти ребят, купивших в лавке револьвер Галана! За те скудные сведения, которыми поделился с лейтенантом приказчик, тот отблагодарил – и отблагодарил достаточно щедро. Так, небось, и тут не поскупится? И обрадованный перспективой получить еще пару пятиалтынных, приказчик отставил в сторону штуцер и принялся паковать приобретенный лейтенантом «винчестер», чтобы самолично доставить его по адресу.

В общем, сбылась мечта идиота. Мы шли по Никольской и я думал только о том, как приду домой и с головой уйду в самое медитативное на свете занятие – в возню с оружием. Собрать-разобрать, смазать, удалить излишки смазки, провернуть барабан, несколько раз вхолостую щелкнуть курком. Потом открыть коробку с патронами и выставить рядком масляно блестящие латунные цилиндрики… Все это было таким реальным, что я даже зажмурился.

Я люблю пистолеты. В нашем страйкбольном клубе инструктором по этой науке – настоящий специалист, отставной оперативник ФСБ. И учит он нас на совесть, без скидок на специфику страйкбола. «Когда-нибудь пригодится», – говорит он, – «хотя, не дай Бог, конечно».

А к тому же – прошлым летом, когда я гостил у мамы, в Штатах – она, потерпев неудачу в попытках в пятый раз отправить меня в какой-то там «лагерь зеленых скаутов», вняла моим слезным просьбам и оплатила двухмесячный интенсивный курс пистолетной стрельбы. Так что, кроме старых добрых ТТ и Макара с ЧеЗетом, из которых систематически удавалось пострелять в московском тире, я в удовольствие пострелял и кольта 9-11, и из револьверов, и даже из раритетного «писмейкера»[96] с одинарным действием. Так что оружейную лавку я покидал крайне неохотно, строя планы о том, как, когда-нибудь, вернусь сюда и скуплю пол-магазина.

Оставалось еще одно дело. Я с усилием отогнал от себя видение галановских патронов, выстроившихся… ну, скажем, на верхней грани монитора – чем плохо? – и полез пальцами в карман, извлекая бумажку, врученную мне отцом перед сегодняшним визитом в 19-й век.