Коптский крест

В этом вопросе Ваня худо-бедно разбирался, а потому немедленно ответил отцу:

— Да, негров они освобождали, как же! Просто надо было взять за горло южных плантаторов, вот и придумали это «освобождение» – чтобы тех без рабсилы оставить.

— Не спорю, — кивнул отец. — Так, примерно, оно и было. Но здесь, в России, любой интеллигент свято уверен, что единственной целью Авраама Линкольна была борьба с таким отвратительным явлением, как рабство. А кто мы такие, чтобы их разубеждать?

— Ну, ладно, — не стал спорить Ваня. — Вообще-то идея хорошая, мне нравится. Значит, ты отправился в Штаты, там примкнул к северянам…

— Аболиционистам! — поправил мальчика Олег Иванович. — Здесь их так называют – во всяком случае, журналисты и народовольцы. Не будем идти против традиций.

— Так, значит, сначала Гражданская война, — продолжил он, — а потом… ну, например… как ты сказал, Калифорния? Помнится, Марк Твен описывал в своем «Налегке»[42], как старатели в Неваде праздновали победу при Геттисберге[43]… Да, так и порешим: после войны я обосновался в Неваде, пытался искать серебро. Но месторождения к тому времени были исчерпаны, и потому ничего у меня не вышло. Потому и вернулся на Север, в Канадскую конфедерацию[44]… подробности потом уточним. В общем, женился, появился сын – ты, то есть, — ну а дальше – назад, на Аляску, из ностальгических соображений. Пойдет?

— Пойдет, — великодушно согласился Иван. — И, главное – места уж очень дикие: что Невада, что Аляска… что Канада. Вряд ли во всей Москве найдется хоть десяток человек, что там побывали.

— Может и найдется, — задумчиво покачал головой Олег Иванович. — Как минимум, в Москве есть отделение Императорского Географического общества[45]. Очень, знаешь ли, господа деятельные – проводят публичные чтения, и, стоит появиться в городе путешественнику из экзотических краев – немедленно приглашают выступить. Ну, положим, не каждого так зовут, — но вот мы с тобой, с такой биографией, которую себе сочинили, их внимание непременно привлечем. А там сидят люди знающие, их провести будет непросто…

— Ясно, — кивнул Ваня. — Значит, от географов держимся подальше. А кто еще нас может расколоть?

Олег Иванович задумался. — Есть еще Московский Университет, географический факультет. Туда нам тоже не надо. А так – Москва город не слишком-то ученый, недаром ее со времен Петра называли «купеческой столицей». Но все же – образованных людей здесь хватает, а посему – ухо держим востро и лишнего не болтаем.

— Ты мне вот что скажи. Сегодня 13 мая – то есть, у тебя еще две недели учебы. Решил гульнуть под соусом путешествия во времени?

Ваня скривился, как будто откусил лимон.

— Ну ладно, пап, у меня уже все годовые выставлены. У нас уже пятерых родители забрали – уезжают кто куда. Может, позвонишь нашей классной? Они разрешат, тем более, у меня всего три четверки в году…

Олег Иванович усмехнулся:

— Ну ты хитрован. Одно только и спасает тебя – что и правда, с учебой все хорошо. Ладно, завтра отзвонюсь вашей Екатерине Александровне, уладим как нибудь это дело.

Екатериной Александровной звали Ванину классную руководительницу, англичанку. Услышав о том, что две недели школы отменяются, мальчик повеселел. Однако, сумасшедший день все же давал о себе знать – силы давно были на исходе.

— Ладно, — зевнул Ваня, — пойду я, пожалуй, все же посплю.

— И то верно, — поддержал отец. — День завтра длинный. Во сколько мы там обещали быть, в 4? А до того нам еще уйму дел надо переделать. Ты иди, а я пока с картинками разберусь – и тоже на боковую.

Глава девятая

Давно я так не спал! И ведь лег не так уж и поздно – где-то часов около 11-ти. Вот что значит эмоциональная перегрузка – со второй попытки отрубился, хоть стреляй над ухом. И, главное – никаких снов! Обычно мне всегда сны снятся, я даже иногда их запоминаю, а тут – как отрезало. Видимо, мозг просто не смог справиться с избытком эмоций и впечатлений – и отключился.

Но к делу. Когда я продрал глаза, отца дома не было – он уехал в редакцию «Вестника живой истории». И ведь не лень было в такую рань!

Впрочем, дело, как выяснилось, того стоило. Главред «Вестника», давний приятель отца и пожилой реконструктор из клуба «Московское ополчение», был фанатом эпохи Александра II. И даже порывался создать в Москве клуб на тему русско-турецкой войны 1877 года. Дело пока шло ни шатко ни валко, поскольку период этот у реконструкторов особой популярностью не пользуется; но в своем журнале Михаил Антонович Сокольников (так звали главного редактора) давно и с успехом ведет рубрику «Россия двух Александров», посвященную периоду от Крымской войны, до, примерно, конца XIX века. И отец хотел предложить ему серию «фоторепортажей» из Старой Москвы – и, для начала, повез сделанные мной вчера снимки. Могу представить, как он будет объяснять их происхождение: «Видите ли, коллега, работы выполнены одной группой талантливых молодых людей с помощью новейших приемов 3D-графики. Методика еще не опубликована, так что они не хотели бы раньше времени раскрывать свое инкогнито, и взяли с меня слово…»