Коптский крест. Дилогия

   Со стороны дороги раздались громкие, хотя и приглушенные расстоянием вопли, а потом - частая ружейная пальба. Олег Иванович вскинулся, но вовремя подавил порыв броситься к окну - и краем глаза увидел, как то же самое сделал сын. Иван вообще показал себя весьма достойно - видимо, сказывалась страйкбольная выучка. Мальчишка не пытался позировать в оконном проеме со стволом в руке, не переводил понапрасну патроны; стрелял из глубины комнаты, умело меняя позиции. В общем - вел себя как осторожный и, на взгляд Олега Ивановича, грамотный боец. Вот и сейчас, вместо того, чтобы метнуться к ближайшему оконному проему, Иван присел на корточки, попятился вглубь комнаты, и медленно, осторожно приподнялся, обозревая окрестности...

   А посмотреть было на что. Разбойники-бедуины, уже три часа кряду удерживавшие путешественников в смертельной западне, теперь во весь опор улепетывали от всадников в алых фесках и синих мундирах. Несомненно, это были кавалеристы регулярной турецкой армии - явление достаточно редкое в этих краях, где роль стражей порядка обычно исполняли курды-иррегуляры да египетские ополченцы.

  Один из кавалеристов, офицер, восседавший на высокой серой в яблоках лошади, приподнялся в седле и повелительно, на английский манер, взмахнул стеком. Солдаты, повинуясь жесту командира, широко рассыпались на галопе, подковой охватывая стремительно улепетывающих разбойников. Снова раскатилась частая дробь выстрелов - Олег Иванович увидел, как несколько беглецов слетели кувырком в дорожную пыль; еще с полдесятка бедуинов стремительно уходили прочь. Остальные поворачивали коней, останавливались и покорно спешивались; в пыль летели ружья, кинжалы, сабли.

  Солдаты разделились: с десяток их продолжили погоню, другие окружили сдавшихся разбойников и принялись деловито вязать им руки их поясами. Один принялся вырываться; тогда солдат деловито взмахнул саблей, и не в меру ретивый бедуин покатился в пыль, орошая ее темно- красной струей. Олег Иванович вздрогнул и поспешно отвел глаза; впрочем, расстояние было велико и ужасных подробностей расправы он разглядеть все равно не мог.

   Офицер тем временем спешился, отдал повод подскочившему рядовому и не торопясь, направился к руине. За ним следовал зверовидный, огромного роста солдат - похоже, личный телохранитель. Винтовка Ремингтона в его узловатых лапищах казалась игрушечной. Офицер вышагивал беззаботно, и, будто гулял по английскому парку, похлопывая стеком по голенищу высокого кавалерийского сапога. Другой рукой он придерживал эфес сабли в стальных, зеркально отполированных ножнах; когда офицер приблизился шагов на двадцать, Олег Иванович услышал, как гребень на их кончике весело бренькает по камням. Прятаться дальше не было смысла; Семёнов отставил в сторону винтовку и медленно подошел к проему:

   - Hello, sir! - он обращался к турецкому офицеру по-английски. - We're peaceful travelers from the United States, these filthy Comanches tried to rob and probably kill us ..*

  ##* (англ) Добрый день! Мы - граждане Соединенных Штатов, эти команчи собирались убить нас и, вероятно, ограбить.

  ******************************************

   В общем, попали мы круто. И угораздило же нас польститься на этих лошаденок! Шли бы себе с караваном и шли, горя бы не знали. А все эти англичане! Если бы не они - вряд ли общие рассуждения на тему "достали уже эти паломники", которыми мы с отцом обменивались на протяжении последних двух дней, вылились бы во что-то конкретное. А так - увидели "туристический кортеж" джентльменов с берегов туманного Альбиона, обзавидовались, попечалились своему неказистому житью- бытью - да и вспомнили что мы, вообще- то, по паспорту американцы. Нет, чтобы оживить в памяти старую истину - "бьют по морде, а не по паспорту"! Потому как местные арафаты и бараевы паспортов спрашивать не стали; увидели и давай пулять из своих райфлов или как там они у них называются? Длиннющие такие ружья, украшенные бисером и перламутром по самое не могу. По моему, даже кремнёвые. Оно конечно, до отцовского "лебеля" этим раритетам как до Луны на четвереньках - но ведь их десятка два, если не больше! Да и вояки мы, признаться честно, те еще. Это ведь я потом храбрился; но сам, стоило первой пуле визгнуть над головой, сразу понял - нет, парень, здесь тебе не страйкбол, здесь не пластиковые шарики летают, здесь ты никто и звать никак, сиди и не отсвечивай, если хочешь живыми остаться

   Я и не отсвечивал. Шмалял картечью по арабам, стоило им приблизиться к нашему "блокгаузу", ну, еще цельный барабан "галана" расстрелял - это уж с досады; уж очень обидно стало, как ловко они своего подранка из-под прицела у меня умыкнули.