Кор-Унтару

   - Отвратительно. У нас в клане за удар в спину, сажают на кол.

   - А кое-где за такой удар платят деньги, - тихо заметил Одор и вернулся к помешиванию каши.

   Девушка презрительно обнажила клыки и завинтила стилет обратно в трость.

   - И все-таки зря я того гада не попинала, как следует.

   - Ни к чему устраивать самосуд на каждом шагу.

   - Ага, пусть подстерегает других девочек и волочет их в черные кареты.

   - Речь сейчас идет не о других девочках и не об этом негодяе, а о тебе. И только.

   - И что во мне такого?

   Одор постучал ложкой о котелок, стряхивая кашу. Вздохнув, заговорил, разделяя каждое предложение паузами:

   - Ты чувствуешь силу и превосходство... И с каждым разом позволяешь себе переступать все новые границы. Одну. Другую. Третью... Сначала украсть, чтобы не умереть от голода. Потом убить, чтобы выжить... Дальше - убить, чтобы наказать.

   - Я убивала не просто так, а за дело.

   - Уверена?

   - Конечно!.. - Таша осеклась и притихла. - Ну, еще за еду, когда меня изгнали.

   - И за деньги. И за свою жизнь. И за подвеску с рубином, которую таскаешь в ладанке под рубашкой.

   Девушка вскинула руку к груди, но тут же опустила.

   - Откуда вы про подвеску узнали? И я не за побрякушку убила ту ходячую жердь! Она была редкостной сволочью! Она, знаете, что делала? Ножиком для чинки перьев резала руки служанкам за не вытертую на косяках дверей пыль!

   - А еще она просто встала у тебя на пути.

   Раштан не мигая смотрела на Одора, ноздри ее раздувались, пальцы сжимали ткань штанов. Она выпятила нижнюю челюсть, и даже слышно было, как скрипнули пару раз зубы. Молчание затянулось. Ресницы разъяренной гоблинки дрогнули, губы скривились.

   - А и слава горному королю, что встала! Одной тварью меньше!

   Таша резко поднялась и сбежала вниз по ступеням. Дойдя до эшафота, она ловко, как ящерица, вскарабкалась наверх и уселась, опершись спиной о позорный столб. Дискуссия зашла в тупик.

   Одор хмуро глядел в огонь. Таша в бешенстве закусила губу и размышляла над тем, а не свернуть ли шею этому занудному нравоучителю. Мелькнувшие в воображении сцены расправы привели ее в замешательство и растерянность. Ярость откатывалась назад, как волна прибоя. На ее месте росла тревога. Как часто она, поддавшись раздражению, применяла грубую силу? Насколько она была справедлива, насколько честна с собою в такие моменты? "...позволяешь себе переступать все новые границы".

   "Он прав. Как всегда. Но я буду не я, если попрусь извиняться! - Таша нахохлилась, как мокрый воробей на ветру. - Я сделаю это завтра. Не раньше".

   - Маленькая гордячка, - тихо пробурчал Одор. Но гоблинка услышала и почувствовала, как занимаются жаром щеки. Учитель видел ее насквозь, и при этом ему совсем не обязательно было на нее смотреть.

   - Довольно там сидеть, Таша! Еда готова.

   Гоблинка провела языком по зубам и с тоской подумала, что если продолжит изображать оскорбленное достоинство, то останется голодной до утра. От голода обозлится еще больше. До рассвета просидит на эшафоте вдалеке от теплого дыхания костра. И на заре окончательно свихнется от обиды на весь свет. Запах мяса защекотал нос. С досадой фыркнув, Раштан отлепилась от покрытого мхом столба и потопала обратно.

   Одор уже снял котелок с огня и устанавливал на земле, подпирая камнями.

   - Поедим, и надо будет внимательнее глянуть на карту.

   Заслышав о карте, Таша тут же позабыла намерение держаться холодно и сурово. Вместо этого она торопливо кивнула и села, поджав ноги, напротив учителя. Ели быстро. Гоблинка хотела как можно скорее заняться изучением схемы подземелий, а Одор ел быстро всегда.

   Десять минут спустя оба уже склонились над развернутой на плаще картой. Таша до сих пор не могла взять в толк, как Одору удалось добыть вещь, подобную этой. Такая выходка была сродни тому, чтобы спереть у дворянина семейную реликвию. Нарисованная еще на старинном пергаменте схема, передавалась из рук в руки прежним градоправителем новому. На ней были подробно изображены все ходы-переходы, оба уровня казематов под тюремной бастидой и так называемые "диавольские коридоры" - лабиринт, напичканный ловушками, отделявший тюремную половину от той, что находилась под ратушей и отведена была под архивные палаты, казну, и подсобные помещения.

   - А что значит "диавольские"? - спросила Таша, с трудом разобрав слово.

   - Так в одной из древних религий называли Грызущего. Диаволом. Соответственно, "диавльский" означает "принадлежащий диаволу" или "такой же, как диавол".

   - То есть, владения жора? Хорошенькое местечко, наверное.

   - Несомненно. Его-то и надо внимательно изучить. Благо, тут каждый секрет расписан.

   Молча вчитывались в пояснения, и сноски на полях, сверяли легенду со значками, водили пальцами над потемневшим пергаментом. Одор бормотал под нос, заучивая:

   - Второй налево, через зал Ключников, направо, лестница... крест с кружочком это был... ага. Таша, а куда нам, собственно, надо? К темницам? Или мы остаемся на половине ратуши?

   - Я не знаю.

   Мужчина поднял глаза на гоблинку.

   - Хватит уже партизанить. Вместе же идем. Мне надо знать, куда. А в идеале, еще и за чем.

   - Правда, не знаю.