Кора. Хрустальный череп

Роне показалось, что Кора закатывает глаза, но затем она поняла, что Кора просто пыталась поднять взгляд. Кору и Рону накрыла странная тень. Рона подняла голову и увидела, что свет ламп закрывает гигантское тело рогатого Молоха. Онре судорожно перезаряжала пистолет. Кора поднялась на колени, и из неё на пол вновь вышла порция крови Кретты.

— Чего ты не поняла, — зарычала Кора, — Всё кончено!

Рона в ужасе попятилась вдаль от великана, с интересом разглядывавшего тело своей жены. Кора, ухватившись за рукоять меча с лязгом тащила его по полу.

Молох опустился на колено рядом с телом убитой Кретты, какое-то время всматривался в её труп, а затем повергнул свою рогатую голову к Коре.

— Теперь ты, — раздался громогласный голос Молоха, — будешь моей женой.

— Через мой труп, — еле слышно прошептала Кора.

Бычий нос Молоха оказался прямо рядом с Корой.

— Ты пахнешь, как моя жена.

Огромная лапа Молоха схватила обессилевшую Кору и вместе с ней тот отправился к алтарю.

— Это жертвенный алтарь! — в ужасе завопила Рона, — Она навсегда станет такой же рогатой тварью! He-este!

Воздушный поток задел Молоха, но не нанес значительного вреда.

«Хорошо, что ты не сдаешься, Ронетта. Победа за вами…» — мысли Коры превращались в кашу. Она чувствовала, как теряет себя, становясь новой Креттой.

— Кора! Кора!! Поговори со мной! — кричала Ронетта.

— А…

Она удерживала реальность в нагретой рукояти меча, безвольно болтавшемся в её руке. «Такой тяжелый, как я его поднимала…»

— Кора! Просто послушай, — голос Роны срывался, — ты проклята! Только ты можешь убить его!

— Что ты такое говоришь, Ронетта! Мы должны ей помочь! — кричала Онре.

— Да, да мы должны помочь… Но это проклятье, они так работают, если он умрет, то только от её руки. Кора! Помни, кто ты! Не сдавайся!

«Сдаваться? Я против чего-то сражаюсь? Зачем я здесь? Кто я?»

— Кора! — закричала Онре, — Эмилия Паркер!!!

Кора подняла свой взгляд на Молоха.

— Молох… Эй, Молох!!!

— Ты что-то сказала?

— Куда ты меня несешь?

— Я несу тебя на алтарь, чтобы сделать тебя своей женой и освободить тебя от твоей несовершенной оболочки, подарив тебе тело, достойное богини этого острова. А ты? Разве не для этого ты здесь?

— С чего это я должна становиться твоей женой?

«Кто я? Я не помню… Я не помню!»

— Эмилия! Паркер! — вновь кричала Онре, — Тебе рано умирать!

Имя «Эмилия Паркер» вызывало яркие вспышки в голове Коры.

— Ты должна встретиться с Артуром!

— Точно! Молох!

«Не знаю, кто ты Молох. Не знаю, кто я. Но точно знаю, что не стану твоей!»

Покинувшие силы внезапно вернулись к ней. Кора подняла меч, исчезла в тумане а затем появилась в воздухе, отрубая Молоху руку, в которой он её нёс.

— Я сильнее твоей магии, мерзкая ты тварь!

Молох закричал от боли и замахнулся, чтобы раздавить кулаком Кору, стоявшую на земле. Видя его движение, та не стала убегать, а лишь направила свое лезвие прямо между костяшками огромного кулака. Кора скользила по полу, вонзая меч в руку Молоха, и пока тот почти не двигался Онре прострелила ему глаз. Обезумевший от боли Молох беспорядочно наносил удары, кружась по залу. Рона сбила его ветром, и тот упал на колени. Стиснув зубы, Кора разбежалась, обернулась в туман и отрубила склонившуюся голову кровожадного бога. Рогатый череп с грохотом свалился и покатился по полу. Кора закричала и, раздирая когтями грудину, вновь упала на колени. Бормоча себе под нос что-то невнятное, она схватила голову Молоха и стала когтями сдирать с него кожу, вынимать из него внутренности бросая их прямо на пол.

Там, под толстым слоем звериной кожи, скрывался он — хрустальный череп.

Глава 12. Дорога домой

Кора лежала без сознания. Рона и Онре молча сидели рядом с ней, а затем легли на пол и уснули. Если бы кто-то решился войти в покои Молоха и Кретты, то наверняка решил бы, что трое людей тоже мертвы. Трудно было сказать, сколько времени они спали. По подсчетам Онре, они провели во сне не менее 20 но не более 24 часов. Первой проснулась Рона и сразу стала будить Онре. Та безмолвно открыла глаза и тут же стала расправлять затекшее плечо. Наконец, они стали будить Кору. Кажется, все это время ей снился какой-то плохой сон. Она с трудом возвращалась к реальности, просила оставить её, но Ронетта неумолимо распихивала вампиршу всеми силами. Наконец, Кора открыла глаза.

— Не закрывай, не закрывай! — набросилась на неё Рона, почти плача.

— Я не закрою.

Шатаясь, она с трудом встала и сказала:

— Пойдем отсюда.

Все двери были открыты, а башни пусты. Не было ни стражей, ни тумана. В руке Ронетты болталась вонючая рогатая голова Молоха, на которую она не позволяла смотреть Коре. В комнате, где был коротышка, Ронетта стянула со стола роскошную скатерть, завернула в неё голову Молоха, и только тогда успокоилась.