Корабельная медсестра

– Еще совсем рано. Даже десяти нет. А что, тебе не нравится музыка? – Она окинула взглядом каюту – полную пепельницу окурков, книгу, небрежно валяющуюся на полу и стол, заваленный бумагой. Все говорило о том, что ее обитатель так и не смог сосредоточиться на работе – а Гарри собирался сделать наброски для очередного телесценария.

– Надоело сидеть здесь одному, – пожаловался Гарри. – Меня уже томит от собственных мыслей.

– Я думала, тебе составят компанию сегодня вечером, иначе я бы не пошла играть в покер, – сказала его мать. – А что, к тебе вообще никто не заходил?

Обычно Бэрри проводила с ним полчаса после ужина, который, по настоянию доктора, Гарри подавали в постель. Сегодня вечером она не появлялась. Их послеобеденная ссора все еще не была забыта, и это мучило Гарри. Он был склонен обвинять во всем свою мать; она была причиной – той напряженности, которая нарастала в отношениях между ним и Бэрри.

Миссис Мэтьюсон примерно догадывалась о том, что происходит у него в голове. Она понимала, что настроение ее сына вряд ли улучшилось бы, проведи она с ним хоть весь вечер. Мать раздражала Гарри в последние дни больше, чем кто-либо другой.

– Будет тебе ворчать, – ласково сказала миссис Мэтьюсон. – Ты не так уж и плохо провел время – большую часть дня на палубе, с людьми, потом эта очаровательная молоденькая медсестра...

– Ради Бога! Перестань относиться ко мне так, будто я младенец, – взорвался вдруг Гарри.

– В таком случае, не веди себя, как младенец. Нет, в самом деле, Гарри – иногда мне жаль, что ты вышел из того возраста, когда тебя можно было отшлепать.

– Я знаю, – ответил Гарри со жгучей обидой в голосе. – По-твоему, Я никогда не вырасту, так ведь? Но ты не можешь больше меня ограничивать в свободе выбора и должна это, наконец, понять.

Настроение миссис Мэтьюсон испортилось. Улыбка застыла на ее устах, она с достоинством поднялась со стула.

– Ты говоришь обидные вещи, Гарри. Мне жаль, что я прервала партию в бридж только для того, чтобы застать тебя в таком отвратительном настроении. Должна ли я страдать из-за того, что тобою пренебрегла твоя невеста? – Она сделала паузу перед последним словом и произнесла его с плохо скрываемой неприязнью.

Она раздумывала, не стоит ли сказать Гарри, что его невеста, скорее всего, слишком хорошо проводит время за танцами, чтобы думать о посещении больных. Но он, наверняка, примет это за еще одну попытку поссорить их с Бэрри.

– Ты сама начала этот разговор, – нахмурился еще больше Гарри. – Бэрри не может больше выносить это твое отношение. Ты изо всех сил стараешься сделать ее жизнь на корабле невыносимой. Но почему? Почему? – его как будто прорвало. – Чем она тебе не угодила?

– Бесполезно объяснять, если ты сам не понимаешь. – У тебя, просто привычка такая. Ты всякий раз вмешиваешься, стоит мне только проявить к кому-нибудь интерес. Мне надо было сразу обручиться с Бэрри, вместо того, чтобы объявлять о помолвке.

Миссис Мэтьюсон подавила охватившую ее было легкую дрожь и теперь спокойно смотрела на сына.

– Почему ты так настроена против моей женитьбы? – продолжал Гарри. – Ты ведь не боишься стать бабушкой?

– Вовсе нет, сынок. – Миссис Мэтьюсон грустно улыбнулась. – Напротив – я была бы рада оказаться в этой роли.

Гарри, казалось, не слышит ее. – На этот раз я сделаю, как решил, мрачно сообщил он. – Как только мы высаживаемся в Мельбурне – я женюсь на этой девушке. Мать задумчиво смотрела на Гарри. Она была встревожена, когда поняла, что Бэрри удалось так серьезно осложнить их отношения. Да никогда раньше он не позволял себе с ней такого.

Может быть она перестаралась? Миссис Мэтьюсон медленно подошла и села в ногах его койки. Перед тем, как заговорить, она взяла со столика одну из его сигарет и закурила.

Послушай, мой мальчик. Вспомни, сколько раз я оказывалась права. Можешь мне поверить, – продолжала она с горькой усмешкой. – Ничего на свете не желала бы я больше, чем увидеть тебя женатым на достойной девушке.

Лицо Гарри опять вспыхнуло гневом.

– Как ты можешь сравнивать тех, прежних, с Бэрри? Кто может быть достойнее ее? У нее есть все качества – красота, ум и воспитание.

– Первые два – пожалуй; она, несомненно, умна.

– Что ты имеешь в виду? – требовательно спросил Гарри. – Разве она не рассказала нам о своем семействе?

– Ну-ну. Они все мертвы – не так ли? Вместе с их былой славой. – Она тут же пожалела о сказанном, увидев, как покраснело разгневанное лицо Гарри. Он напряженно выпрямился, сидя в постели.

– Мама! Это уже предел – это неслыханно – теперь ты пытаешься выставить ее лгуньей, – неистовствовал он. – Сейчас я точно понял, что ты несправедлива, недоброжелательна и выказываешь беспричинную ревнивую ненависть к девушке, которая...

Она ждала, пока он выговорится, пораженная глубиной его одержимости этой любовью. Не она первой из женщин вдруг обнаружила, что у матери нет оружия, чтобы победить в сердце своего сына чары слепой страсти, и она мало что может сделать, чтобы удержать его на краю пропасти, в которой его ждет жестокое разочарование и страдание.