Корабельные будни офицера 7-го ВМФ

Ради нее, ради многих других наших славных девушек мы сейчас не спим, а учимся, учимся днем и ночью, учимся воевать и побеждать, чтоб всегда, всегда у Лидочки сон был спокойный и чтоб никто не посмел его нарушить».

На переходе из Севастополя в Батуми несколько раз играли боевую тревогу для расчета автоматических пушек на крыше 4-й башни главного калибра. В Черном море, в те годы, были нередки встречи с плавающими минами, как нашими, так и немецким, поэтому при обнаружении мины, по ним проводилась стрельба из автоматических пушек. Стреляли несколько минут, пока не топили мину.

Описывая переход в Батуми, Виталий писал:

«5.08.49 г. г. Батуми.

… Вот я опять в Батуми. Пришли сегодня и будем здесь стоять наверно дней десять. Вот так в нашей моряцкой жизни получается. Сегодня здесь, а завтра уже там… Все эти пять дней ходили по морю, и каждый день учения, тревоги, опять учения и опять тревоги».

5 августа 1949 года. Рейд Батуми. Линкор «Севастополь». Море — штиль, ветер «зюйд» 2 балла. Время — 11 часов 35 минут. По корабельному распорядку, заведенному еще со времен царского флота, командиру корабля подали пробу обеда, который через пятнадцать минут корабельные коки начнут выдавать «бачковым». Дежурный по камбузу держал перед командиром поднос, на котором стояла глубокая тарелка с первым блюдом и тарелка с порцией второго. Рядом с командиром находились дежурный врач линкора и дежурный по кораблю, за ним дежурный по камбузу и кок в белом переднике и колпаке. Снятие пробы пищи командиром корабля — это старинная морская традиция, идущая еще со времен парусного флота, когда команда на желудке своего капитана проверяла качество выдаваемой на обед солонины.

Командир линкора попробовал первое блюдо, затем — второе и, наконец, пригубил поданный в стакане, компот.

— Добро! — произнес командир и расписался в журнале, поданном дежурным по камбузу, разрешив выдачу обеда команде. Недоеденную командиром пробу унесли на камбуз на хранение.

По корабельной трансляции разнеслась команда, и «бачковые» выстроились с бачками у раздаточных окон камбуза, для получения обеда. Бачок с первым, бачок со вторым, чайник с компотом и хлеб «бачковые» доставляли в кубрик, где на подвешенных к подволоку столах, матросы обедали, разливая борщ по тарелкам, затем в эти же тарелки раскладывали второе — макароны по-флотски, запивали компотом из сухофруктов, разливаемым из чайника по алюминиевым кружкам.

Матросы «бачковали» на броненосцах Российского Императорского флота, на кораблях Рабочее-Крестьянского Красного флота и Военно-Морского флота СССР не только в конце 40-х годов. Еще много лет такая организация системы питания личного состава бытовала в советском флоте. И мне, в 1969 году на Черноморском флоте довелось «бачковать» на крейсере «Слава» — бывшем «Молотове», во время первой курсантской морской практики.

Линкор пробыл на рейде Батуми несколько дней. 7 и 8 августа личный состав уволили в город. Батуми показался Виталию Лозе небольшим, чистеньким и зеленым городком. На улицах было много цветов, кипарисов, пальм. Вершины гор, окружавших полукольцом Батумскую бухту, красиво выделялись на фоне неба.

Виталий подробно рассказал Лиде, о увиденном в Батуми:

«09.08.49 г. г. Батуми

…Вчера и позавчера был в городе. Сначала пошел на пляж искупался, позагорал с хлопцами, если можно назвать это загаром, когда все небо закрыто плотными тучами и «боженька всевышний» плакал с неба мелким дождем, но купание понравилось. Сверху капает мелкий теплый дождь, а снизу теплая черноморская вода. Сразу и душ, и ванна. Потом пошли на Приморский бульвар, а затем завернули в Приморский парк. Вот где мне понравилось. Столько зелени, столько цветов, Какие чудесные аллеи… Как все же богата природа особенно здесь. Деревья, растения, цветы — все такое сильное, свежее, ароматное. Всюду жизнь, бойкая, радостная жизнь.

Здесь мы пробыли до 7 часов вечера, снова купались, а потом решили сходить в кино, посмотреть «Мишку-аристократа». Замечательная комедия, выпущена венгерским кинематографией на сюжет оперетты… Смеху было жуть много. Вся публика в зале просто держалась за животы от смеха.

…Уволены мы были до 24 часов, а посему решили после кино зайти куда-нибудь на танцы. Пошли в клуб Моряков. Станцевал пару танцев, посмотрел, как вообще танцуют бальные танцы. Здесь за весь вечер было всего три-четыре вальса, а все остальные «па-де-катры», венгерки и прочие «миньоны», которые к великой моей серости я танцевать не мог. …Я не особенно жалею, ну а после — соответственно на корабль».

Следующее письмо Виталия было уже из Севастополя:

«18.08.49 г. г. Севастополь

Милая Лидочка здравствуй!!!

Как долго я не получал от тебя писем. Перед уходом из Севастополя, кажется числа тринадцатого и вот теперь, когда, снова окончив длительный поход, вернулись сюда.