Корабельные новости

Дли­тель­ное мол­ча­ние. Ку­ойл от­каш­лял­ся. Хва­тит ли у не­го ду­ху сно­ва по­смот­реть на нее? Поч­ти хва­ти­ло.

— Зна­ешь, я по­нял кое-что, что мне бы­ло не­по­нят­но год на­зад, — ска­зал Ку­ойл. — Пе­тал бы­ла не­хо­ро­шей жен­щи­ной. И ка­жет­ся, я имен­но за это ее и лю­бил.

— Да. Так же и я с Ге­роль­дом, — ска­за­ла Уэй­ви. — Как буд­то ты чув­ст­ву­ешь, что не за­слу­жи­ва­ешь луч­ше­го. Чем ху­же ста­но­вит­ся, тем боль­ше ты в это ве­ришь. Что с то­бой долж­но про­ис­хо­дить имен­но это, а ина­че и быть не мо­жет. По­ни­ма­ешь, что я хо­чу ска­зать?

Ку­ойл кив­нул. И про­дол­жал ки­вать, ды­ша сквозь сжа­тые гу­бы, по­сви­сты­вая, буд­то об­ду­мы­вал что-то важ­ное. В это вре­мя кра­сав­чик Ге­рольд и вос­хи­ти­тель­ная Пе­тал по­сте­пен­но по­ки­да­ли за­ко­ул­ки па­мя­ти. Да, так и бы­ло.

***

Ку­ойл ни­как не мог при­вык­нуть к зре­ли­щу вя­жу­ще­го Бен­ни Фад­жа. Он од­ним ма­хом про­гла­ты­вал сэн­дви­чи, вы­тас­ки­вал но­сок и на­чи­нал сту­чать спи­ца­ми как за­прав­ская ру­ко­дель­ни­ца. Это мог­ло про­дол­жать­ся око­ло по­лу­ча­са. На этот раз, за­кон­чив с од­ним из­де­ли­ем из го­лу­бой пря­жи, он при­нял­ся за бе­лую шерсть, вы­вя­зы­вая не­что по­хо­жее на коф­ту.

Ку­ойл по­пы­тал­ся по­шу­тить:

— Эх, ес­ли бы ты пи­сал с той же лов­ко­стью, как вя­жешь! — Бен­ни под­нял на не­го оби­жен­ные гла­за.

— У не­го та­лант не толь­ко к вя­за­нию. Бен­ни был луч­шим сре­ди по­чин­щи­ков се­тей. Он зна­ет пе­ре­пле­те­ния се­ти луч­ше, чем свою соб­ст­вен­ную же­ну. Прав­да, Бен­ни? — Бил­ли под­миг­нул Ку­ой­лу.

— Не со­всем, — от­ве­тил Бен­ни. Чер­ные во­ло­сы упа­ли ему на ли­цо, ко­гда он на­кло­нил­ся над сво­ей ра­бо­той.

— На са­мом де­ле пи­шет он то­же не­пло­хо. — ска­зал Ку­ойл, же­лая ус­по­ко­ить пар­ня. Бил­ли кив­нул, но бы­ло вид­но, что он все еще ду­ма­ет о вя­за­нии и ис­кус­ст­ве за­ни­мать ру­ки.

— Джек до сих пор не­мно­го вя­жет, прав­да не так, как рань­ше. Он от­лич­но вя­зал. Но у не­го ни­ко­гда не бы­ло та­кой хват­ки, ко­то­рой у нас сла­вит­ся Бен­ни. Бен­ни в этом смыс­ле как во­ди­тель гру­зо­ви­ка. Ну, пом­нишь, то­го, что пе­ре­во­зил кон­тей­не­ры ме­ж­ду Мон­реа­лем и Сент-Джон­сом?

Ку­ойл по­ду­мал о Парт­рид­же. Он дол­жен по­зво­нить ста­ро­му дру­гу и обо всем рас­ска­зать. Толь­ко вот о чем? О том, что он уме­ет чис­тить трес­ку во вре­мя со­ве­ща­ния о раз­ме­ще­нии рек­ла­мы и стои­мо­сти пе­ча­ти? О том, что он не мо­жет по­ве­рить в то, что лю­бовь мо­жет быть не чер­но­го цве­та тос­ки и не крас­но­го, цве­та одер­жи­мо­сти?

— Он гнал на пол­ной ско­ро­сти че­рез Но­ва-Ско­тию и Нью-Брун­су­ик, про­су­нув ру­ки сквозь ру­ле­вое ко­ле­со и ра­бо­тая спи­ца­ми как вя­заль­ная ма­ши­на. К то­му вре­ме­ни, как он подъ­ез­жал к Мон­реа­лю, у не­го уже бы­ва­ли го­то­вы сви­тер или коф­та, ко­то­рые он за хо­ро­шую це­ну про­да­вал в су­ве­нир­ных лав­ках как из­де­лие руч­ной ра­бо­ты.

— Мо­жет, и мне так де­лать? — ска­зал Бен­ни Фадж. — Не зна­ешь, слу­ча­ем, сколь­ко он вы­ру­чал?

— Не знаю. Но мо­гу рас­ска­зать про не­го дру­гую ис­то­рию. Го­нит он как-то по транс­ка­над­ской ав­то­трас­се и вя­жет при­мер­но с той же ско­ро­стью, с ко­то­рой не­сет­ся его гру­зо­вик, и тут его за­ме­ча­ет офи­цер до­рож­но­го пат­ру­ля. Бро­са­ет­ся за ним вдо­гон­ку, и ока­зы­ва­ет­ся, что для то­го, что­бы его дог­нать, ему при­хо­дит­ся ид­ти сто со­рок ки­ло­мет­ров в час! Ну, по­рав­нял­ся он с ним. и да­вай сиг­на­лить, чтоб тот ос­та­но­вил­ся. Но па­рень так за­нят вя­за­ни­ем, что ни­че­го не ви­дит и едет даль­ше!

Это бы­ла од­на из ба­ек Бил­ли. Ку­ойл слег­ка улыб­нул­ся.

— Офи­цер ми­га­ет фо­на­ря­ми — ни­ка­кой ре­ак­ции. В кон­це кон­цов ему при­хо­дит­ся вы­су­нуть­ся в ок­но и за­кри­чать: «При­ми впра­во! Впра­во при­ми!» Ко­гда па­рень на­ко­нец за­ме­ча­ет его. он за­ду­мы­ва­ет­ся, а по­том го­во­рит: «Ка­кой прой­мы? Я уже поч­ти все до­вя­зал!»

Бен­ни Фадж да­же не улыб­нул­ся, а до­воль­ный Бил­ли скри­пу­че за­хи­хи­кал.

***

Ко­гда за­кон­чил­ся се­зон охо­ты на тю­ле­ней, Джек пе­ре­клю­чил­ся на лов­лю сель­ди. У не­го для это­го бы­ли спе­ци­аль­ные ло­вуш­ки.

Ку­ой­лу это нра­ви­лось боль­ше все­го: си­деть на ка­ме­ни­стом бе­ре­гу, спря­тав­шись от вет­ра за ка­мень, и по­во­ра­чи­вать над уг­ля­ми се­реб­ри­стую сельдь. Эти хо­лод­ные пик­ни­ки воз­ле мо­ря бы­ли вос­хи­ти­тель­ны. Уэй­ви из вы­бро­шен­но­го на бе­рег брев­на и кам­ней де­ла­ла стол. Гер­ри на­хо­дил уп­ру­гие во­до­рос­ли. Солн­це со­гре­ва­ло не­боль­шие, по­рос­шие тра­вой уча­ст­ки скло­на, по ко­то­рым но­си­лись на­пе­ре­гон­ки Бан­ни и Сан­шайн.

— Уэй­ви, — зве­нел го­лос Сан­шайн. — Уэй­ви, ты взя­ла зе­фир?

— Да, де­воч­ка. Ма­лень­ки­ми ку­соч­ка­ми.

«Де­воч­ки на Лу­жай­ке», — по­ду­мал Ку­ойл, гля­дя на до­че­рей. Вне­зап­но все вста­ло на свои мес­та. Сло­ва от­ца Бил­ли чет­ко сов­па­ли с жиз­нью Ку­ой­ла. Лю­бов­ни­ца-Дья­во­ли­ца. Стой­кая Жен­щи­на. Де­воч­ки на Лу­жай­ке. Вы­со­кая и Ти­хая Жен­щи­на.