Корабельные новости

— Не знаю, сто­ит ли так на­зы­вать суд­но, — про­бор­мо­тал Бил­ли Прит­ти, идя по тра­пу и спры­ги­вая на ис­кря­щую­ся па­лу­бу. По­том за­кри­чал:

— Эхой, «Креп­кая Крош­ка». К вам гос­ти! Мож­но на борт?

Муж­чи­на с крас­ным ли­цом и бе­лы­ми во­ло­са­ми от­крыл од­ну из рез­ных две­рей. Он был в по­ло­са­тых брю­ках с бе­лым поя­сом и в бе­лых бо­тин­ках. Ку­ойл вни­ма­тель­но ос­мат­ри­вал­ся. Все здесь бы­ло осо­бен­ным. Мок­рый ви­той ка­нат, вен­ти­ля­тор, с ко­то­ро­го ка­па­ла во­да, по­то­ки во­ды, бе­гу­щей по па­лу­бе. Ря­дом с две­рью, ве­ду­щей в каю­ту, сто­ял мок­рый порт­фель из сви­ной ко­жи, с ве­ре­воч­ной руч­кой.

— Я вас знаю? — Его гла­за бы­ли на­ли­ты кро­вью.

— Мы из ме­ст­ной га­зе­ты «Бол­туш­ка». На­шим чи­та­те­лям бы­ло бы ин­те­рес­но уз­нать о ва­шем ко­раб­ле. Мы ста­ра­ем­ся де­лать не­боль­шие ре­пор­та­жи о не­обыч­ных су­дах, за­хо­дя­щих в Якор­ную Ла­пу. А та­ко­го суд­на, как ва­ше, мы ни­ко­гда не ви­де­ли, — про­из­нес Ку­ойл за­ра­нее при­го­тов­лен­ную речь. Эта ях­та ка­за­лась ему про­дол­же­ни­ем су­ши. Он рас­по­ла­гаю­ще улыб­нул­ся, но на «Креп­кой Крош­ке» не бы­ли ра­ды гос­тям.

— Ну да. Этот ваш за­ме­ча­тель­ный на­чаль­ник пор­та, как там его, Дудлс, что ли, что-то бурк­нул о ви­зи­те, так ска­зать, ме­ст­ной прес­сы. — Муж­чи­на тя­же­ло вздох­нул. Его при­гла­шаю­щий жест на­по­ми­нал тот, ко­то­рым из­бав­ля­ют­ся от ог­рыз­ка яб­ло­ка. — В об­щем, мы с мо­ей дра­го­цен­ной же­ной сей­час в са­мом раз­га­ре спо­ра, но, по­ла­гаю, мы смо­жем ра­зы­грать не­боль­шое пред­став­ле­ние. Я рас­ска­зы­вал об этой ях­те всем — на­чи­ная с Эн­ди Уор­хо­ла за две не­де­ли до его опе­ра­ции, ко­то­рая за­кон­чи­лась смер­тель­ным ис­хо­дом, и за­кан­чи­вая Скот­ланд-Яр­дом. Она при­вле­ка­ет вни­ма­ние тол­пы вез­де, где бы мы ни бы­ли, от Ан­ти­бов до Бо­ка Ра­тон. Она аб­со­лют­но уни­каль­на. — И он вы­шел под дождь.

— Это тра­ди­ци­он­ный для ях­ты ди­зайн, толь­ко вы­пол­нен с изу­ми­тель­ной рос­ко­шью и не­по­вто­ри­мым ин­терь­е­ром. Я счи­таю, что это луч­шая ях­та, ко­то­рая ко­гда-ли­бо бы­ла по­строе­на. Ко­гда мы уви­де­ли ее впер­вые, она бы­ла пол­ной раз­ва­ли­ной. Она стоя­ла в ка­ком-то ужас­ном италь­ян­ском пор­ту и при­над­ле­жа­ла прин­цес­се Ла­ран­чиа­те. Ле­том мы сни­ма­ли вил­лу Ан­се­до­ния, и как-то она упо­мя­ну­ла о раз­би­том суд­не, ко­то­рое ко­гда-то при­над­ле­жа­ло Гит­ле­ру и те­перь на­во­дит на нее тос­ку. Мы сра­зу же по­шли его смот­реть, и я сра­зу же уви­дел, ка­ки­ми воз­мож­но­стя­ми оно об­ла­да­ет. Бы­ло оче­вид­но, что это суд­но — ис­клю­чи­тель­но ред­кое, един­ст­вен­ное в сво­ем ро­де. У ях­ты аб­со­лют­но плос­кое дни­ще, по­зво­ляю­щее вы­во­дить ее пря­мо на бе­рег в слу­чае штор­ма или при не­об­хо­ди­мо­сти ре­монт­ных ра­бот. Ис­клю­чи­тель­но тя­же­лая. Поч­ти со­рок тонн ду­ба. Ра­зу­ме­ет­ся, она бы­ла соз­да­на для про­гу­лок по Се­вер­но­му мо­рю. Вер­ти­каль­ный нос. Она об­ла­да­ет ис­клю­чи­тель­ной пла­ву­че­стью. Знае­те, моя же­на не­на­ви­дит эту лод­ку. А я ее люб­лю.

Взгляд Бил­ли упал на квад­рат ков­ро­во­го по­кры­тия, ко­то­рый тот сна­ча­ла при­нял за при­двер­ный ков­рик, но по­том за­ме­тил на нем со­ба­чьи экс­кре­мен­ты. Он не мог от­вес­ти от это­го квад­ра­та глаз.

— Это для спа­ние­ля мо­ей же­ны. За­ме­ча­тель­ная сис­те­ма. Со­бач­ка де­ла­ет свои де­ла на ис­кус­ст­вен­ной тра­ве, ко­то­рую по­том мож­но бро­сить в во­ду. Ви­ди­те пет­лю на уг­лу? Бук­си­ро­вать ее за со­бой до тех пор, по­ка она не ста­нет сно­ва иде­аль­но чис­той. За­ме­ча­тель­ное изо­бре­те­ние. Это бы­ло сде­ла­но в пят­на­дца­том ве­ке. Я имею в ви­ду ях­ту, а не ков­рик. Та­кие су­да мож­но уви­деть на ве­ли­ко­леп­ных кар­ти­нах Рем­бранд­та. Они при­над­ле­жа­ли ко­ро­лям. У Ген­ри VIII бы­ло та­кое, и у Ели­за­ве­ты I. Цар­ская ях­та. Ко­гда мы ее уви­де­ли, она на­зы­ва­лась «Das Knee», что зна­чит «Ко­ле­но». И мне при­шлось встать на ко­ле­но, что­бы убе­дить мою дра­жай­шую же­ну ку­пить ее. — Он сде­лал пау­зу, что­бы по­зво­лить Ку­ой­лу по­сме­ять­ся. — Она но­си­ла это имя, ко­гда ее ку­пи­ла прин­цес­са. В ней ни­че­го не ме­ня­лось с тех пор, как этот от­вра­ти­тель­ный не­мец­кий про­мыш­лен­ник по­лу­чил ее по­сле вой­ны. Моя воз­люб­лен­ная же­на ду­ма­ла, что я на­зо­ву ях­ту в ее честь, но я на­звал ее «Креп­кой Крош­кой». Ко­гда ра­зо­брал­ся в ее ис­тин­ном ха­рак­те­ре. Этот ко­рабль бу­дет на пла­ву и че­рез сто лет. Его строи­ли в Хар­ле­ме, в те­че­ние де­вя­ти лет. Его со­вер­шен­но, аб­со­лют­но нель­зя раз­ру­шить. Он уди­ви­тель­но креп­кий и цель­ный. Кар­кас семь на шесть дюй­мов, а в цен­траль­ной час­ти — семь на один­на­дцать.

Бил­ли Прит­ти при­сви­ст­нул и под­нял бро­ви. Бе­лые во­ло­сы муж­чи­ны при­ли­п­ли к го­ло­ве. Ка­п­ли сви­са­ли с кра­ев ша­пок Бил­ли и Ку­ой­ла, как ба­хро­ма из лун­но­го кам­ня. Ку­ойл пы­тал­ся пи­сать в блок­но­те, со­гнув­шись над ним, что­бы за­щи­тить его от до­ж­дя. Без­ре­зуль­тат­но.