Корабельные новости

— По­жар в ма­шин­ном от­де­ле­нии. При­чи­ны не­из­вест­ны. Ди­ди Ша­вел го­во­рит, что пять лет на­зад он ни за что не стал бы сю­да за­хо­дить. То­гда боя­лись мя­те­жей и го­ло­да. А те­перь здесь есть до­ки для ре­монт­ных ра­бот, скла­ды, гру­зо­вые тер­ми­на­лы, по­это­му они ста­ли сю­да за­хо­дить. Вер­фи пла­ни­ру­ет­ся рас­ши­рить еще боль­ше.

— Да, толь­ко так бы­ло не все­гда, — ска­зал Бил­ли Прит­ти. — Якор­ная Ла­па со­стоя­ла из па­ры на­сти­лов для ры­бы да два­дца­ти до­мов. Са­мым боль­шим пор­том, до са­мо­го окон­ча­ния Вто­рой ми­ро­вой, бы­ло это са­мое гад­кое ме­сто — бух­та Мис­ки. И там бы­ло жар­ко: боль­шие бое­вые ко­раб­ли, тан­ке­ры, гру­зо­вые су­да, во­ен­ный транс­порт и все та­кое. По­сле той вой­ны там тишь да мут­ная во­да. И тут по­яв­ля­ет­ся Якор­ная Ла­па, и все сра­зу ме­ня­ет­ся. Да­вай­те спро­си­те ме­ня, по­че­му.

— По­че­му?

— Из-за ору­жия. Во вре­мя вой­ны бух­та Мис­ки бы­ла ме­стом, где пе­ре­гру­жа­ли ору­жие. Сколь­ко тонн упа­ло за борт — од­но­му бо­гу из­вест­но, толь­ко с тех пор ни­кто не рис­ку­ет бро­сить якорь в этой бух­те. Там дно все в ору­жии и ка­бе­ле. Под во­дой столь­ко те­ле­фон­но­го и те­ле­граф­но­го ка­бе­ля, что мож­но по­ду­мать, что там сви­ла гнез­до ка­кая-то ог­ром­ная под­вод­ная пти­ца.

— И то прав­да. На­вер­ное, ко­гда бух­та Мис­ки ста­ла уми­рать, она и бы­ла про­кля­та. Зна­ешь, а ведь из этой ис­то­рии мо­жет по­лу­чить­ся хо­ро­шая ста­тья: «Про­кля­тье бух­ты Мис­ки по-преж­не­му раз­ру­ша­ет че­ло­ве­че­ские жиз­ни».

Са­ди­лось солн­це, раз­бра­сы­вая по во­де све­то­вые бли­ки. Под­нял­ся ве­тер.

— Вы толь­ко по­смот­ри­те! — Бил­ли по­ка­зы­вал на бук­сир, тя­ну­щий за со­бой об­го­рев­ший ос­тов ка­ко­го-то суд­на. — Не знаю, что они со­би­ра­ют­ся с этим де­лать. Это, на­вер­ное, из тво­ей ста­тьи про бух­ту По­ги­бе­ли, Ку­ойл. Что там слу­чи­лось?

До них до­нес­ся за­пах га­ри.

— Она у ме­ня с со­бой, — он по­лез в кар­ман. — Прав­да, это еще чер­но­вик.

На са­мом де­ле он про­вел два дня в раз­го­во­рах с род­ст­вен­ни­ка­ми по­стра­дав­ших и сви­де­те­ля­ми со­бы­тия, бе­ре­го­вой ох­ра­ной и тор­гов­цев га­зо­вым то­п­ли­вом. Он стал чи­тать вслух.

Про­щай, «Дру­жи­ще»

Ни­кто в бух­те По­ги­бе­ли не за­бу­дет ут­ро это­го втор­ни­ка. Ко­гда пер­вые лу­чи солн­ца ос­ве­ти­ли кор­му суд­на под на­зва­ни­ем «Дру­жи­ще», мно­гие еще спа­ли.

На па­лу­бу под­нял­ся его хо­зя­ин, Сэм Но­ли, дер­жа в ру­ке но­вую лам­поч­ку. Он со­би­рал­ся за­ме­нить ста­рую, ко­то­рая пе­ре­го­ре­ла. До то­го, как сол­неч­ные лу­чи кос­ну­лись ру­ле­вой руб­ки, Сэм Но­ли был уже мертв, а «Дру­жи­ще» пре­вра­тил­ся в гру­ду ды­мя­щей­ся ще­пы, дрей­фую­щей по на­прав­ле­нию к пор­ту.

Мощ­ный взрыв вы­бил поч­ти все ок­на в до­мах в бух­те По­ги­бе­ли. Его слы­ша­ли да­же в бух­те Мис­ки. Эки­паж ры­бо­ло­вец­ко­го суд­на, на­хо­див­ше­го­ся в тот мо­мент поч­ти в от­кры­том мо­ре, до­ло­жил о том, что на­блю­дал над во­дой све­тя­щий­ся клу­бок све­та, над ко­то­рым на­ви­са­ло ды­мо­вое об­ла­ко.

Сле­до­ва­те­ли счи­та­ют, что при­чи­ной взры­ва ста­ла утеч­ка га­за, ко­то­рый за ночь со­брал­ся до кри­ти­че­ско­го ко­ли­че­ст­ва и взо­рвал­ся в тот мо­мент, ко­гда Сэм Но­ли вкру­чи­вал но­вую лам­поч­ку.

С мо­мен­та по­строй­ки суд­на про­шло не боль­ше двух не­дель. Оно бы­ло спу­ще­но на во­ду в день вен­ча­ния Сэ­ма и Хе­лен (Бод­дер) Но­ли.

Вот жа­лость, — ска­зал Бил­ли.

— Не­пло­хо, — ска­зал На­тбим. — Дже­ку по­нра­вит­ся. Кровь, ко­раб­ли и взры­вы. — Он по­смот­рел на ча­сы. Они под­ня­лись. Лист бу­ма­ги вы­рвал­ся и уле­тел сна­ча­ла на при­стань, а по­том в во­ду за­ли­ва.

Бил­ли при­щу­рил­ся.

— Ут­ром в суб­бо­ту, — ска­зал он Ку­ой­лу.