Корабельные новости

— Это не на­стоя­щая со­ба­ка, Бан­ни. Это со­ба­ка из во­об­ра­же­ния, и да­же ес­ли она вы­гля­дит, как на­стоя­щая, она все рав­но не мо­жет при­чи­нить те­бе вре­да. Ес­ли ты сно­ва ее уви­дишь, спро­си се­бя: «Это на­стоя­щая со­ба­ка или во­об­ра­жае­мая?» То­гда ты пой­мешь, что она — со­ба­ка из тво­ей фан­та­зии, и смо­жешь над ней по­сме­ять­ся.

— Но пап, пред­ставь, что она на­стоя­щая!

— В во­де? В кам­не? В кус­ке де­ре­ва? Я те­бя умо­ляю. — Так Ку­ойл пы­тал­ся бо­роть­ся с бе­лой со­ба­кой с по­мо­щью ло­ги­ки. Он мед­лен­но от­пра­вил­ся об­рат­но к при­ча­лу, ста­ра­ясь боль­ше не под­ни­мать волн. Бе­лая со­ба­ка на­чи­на­ла ему на­дое­дать.

***

В пол­день Ку­ойл на­кры­вал на стол, а те­туш­ка рас­ка­ты­ва­ла тес­то.

— Возь­ми крас­ную ска­терть. Она в ящи­ке под ле­ст­ни­цей. И ру­баш­ку мо­жешь сме­нить. — Те­туш­ка по­ста­ви­ла две бе­лые све­чи в стек­лян­ные под­свеч­ни­ки, хо­тя на ули­це еще бы­ло очень свет­ло. И за­кат ожи­дал­ся толь­ко в де­вять ча­сов.

Бан­ни и Сан­шайн бы­ли за­тя­ну­ты в бе­лые кол­гот­ки. Сан­шайн мог­ла бы на­деть удоб­ный на­ряд Бан­ни, но та пре­бы­ва­ла в дур­ном на­строе­нии. К то­му же ее соб­ст­вен­ное пла­тье бы­ло ей ма­ло: жа­ло под мыш­ка­ми и бы­ло ко­рот­ко. А еще им бы­ло жар­ко.

— Вот и она, — ска­за­ла те­туш­ка, ус­лы­шав воз­ле до­ма звук мо­то­ра япон­ской ма­ши­ны, на ко­то­рой ез­ди­ла До­ун. — Де­воч­ки, ве­ди­те се­бя хо­ро­шо.

До­ун под­ня­лась по ле­ст­ни­це, с тру­дом удер­жи­вая рав­но­ве­сие на вы­со­ких шпиль­ках. Ее бе­лые туф­ли бы­ли та­ко­го раз­ме­ра, что впол­не мог­ли бы по­дой­ти муж­чи­не. Она улы­ба­лась во весь ко­рич­не­вый рот. Син­те­ти­че­ская блуз­ка сия­ла, а по­дол юб­ки низ­ко сви­сал сза­ди. В ру­ках она дер­жа­ла бу­тыл­ку. Ку­ойл по­ду­мал, что это ви­но, но в бу­тыл­ке ока­зал­ся ви­но­град­ный сок. На ней еще был ви­ден цен­ник. Нос­ки ее ту­фель опас­но за­гну­лись вверх.

Он по­ду­мал о Пе­тал в пла­тье с ба­хро­мой, о том, как ее длин­ные но­ги спус­ка­ют­ся в ши­тые стек­ля­ру­сом туф­ли, как она стре­ми­тель­но дви­га­ет­ся, оку­тан­ная об­ла­ком «Тре­зо­ра», и ло­вит свое от­ра­же­ние в зер­ка­ле, на по­верх­но­сти тос­те­ра, стек­ла, и драз­нит его во­ж­де­ле­ние. Он по­чув­ст­во­вал бо­лез­нен­ную жа­лость к этой блек­лой мо­ли.

Раз­го­вор не вя­зал­ся. До­ун на­зы­ва­ла го­лые по­лы и гру­бо ско­ло­чен­ные ок­на «по­тря­саю­щи­ми». Сан­шайн со­бра­ла на ко­ле­нях гру­ду чу­ма­зых мед­ве­дей и ме­тал­ли­че­ских ма­ши­нок и по­ка­зы­ва­ла их гос­тье по од­но­му, пред­став­ляя: «Это мед­ведь. А это ма­ши­на». Мож­но бы­ло по­ду­мать, что гос­тья прие­ха­ла из стра­ны, где не бы­ло ни ма­шин, ни мед­ве­дей.

На­ко­нец те­туш­ка вы­ста­ви­ла на стол пе­ред Ку­ой­лом аро­мат­ный пи­рог.

— Да­вай, пле­мян­ник, раз­ре­зай.

Она за­жгла све­чи, но пла­мя ос­та­лось не­ви­ди­мым на фо­не ши­ро­ко­го сол­неч­но­го лу­ча, про­тя­нув­ше­го­ся че­рез весь стол. О них на­по­ми­нал лишь за­пах вос­ка. На сто­ле поя­ви­лись та­рел­ки с го­ро­хом, лу­ком и са­ла­том.

Ку­ойл про­ткнул пи­рог алю­ми­ние­вым при­спо­соб­ле­ни­ем. Бан­ни во­ткну­ла свою вил­ку в пла­мя све­чи.

— Не на­до это­го де­лать, — ска­за­ла те­туш­ка сер­ди­тым то­ном. Ку­со­чек ома­ра вы­пал из ды­мя­ще­го­ся пи­ро­га и съе­хал на та­рел­ку До­ун.

— О, это омар? — ска­за­ла До­ун.

— Точ­но, — ска­за­ла те­туш­ка. — Это пи­рог с ома­ром. Слад­кий, как орех.

До­ун про­ник­но­вен­но ска­за­ла те­туш­ке: «Я про­сто по­ем са­ла­та, Аг­нис. Я не люб­лю ома­ров, еще со шко­лы. Нас за­став­ля­ли брать с со­бой бу­тер­бро­ды с ома­ром. А мы вы­бра­сы­ва­ли их в ка­на­ву. И кра­бов то­же. Они по­хо­жи на боль­ших пау­ков!»

И она по­пы­та­лась рас­сме­ять­ся.

Бан­ни по­смот­ре­ла на за­пек­шую­ся ко­роч­ку и оран­же­вое мя­со на сво­ей та­рел­ке. Ку­ойл при­го­то­вил­ся к ис­те­ри­ке, но ее не по­сле­до­ва­ло. Бан­ни ста­ла де­мон­ст­ра­тив­но же­вать и ска­за­ла:

— А я обо­жаю мя­со крас­ных пау­ков!

До­ун об­ра­ти­лась к Ку­ой­лу, как бы по сек­ре­ту. Все, что она го­во­ри­ла, ка­за­лось ка­ким-то из­лиш­ним.

— Как ужас­но по­сту­пи­ли эти лю­ди с Аг­нис. — На са­мом де­ле ее это нис­коль­ко не вол­но­ва­ло.

— Ка­кие лю­ди? — спро­сил Ку­ойл с ру­кой у под­бо­род­ка.

— Ну, эти лю­ди, с гит­ле­ров­ской ях­ты. Они же про­сто сбе­жа­ли.

— В чем де­ло? — спро­сил Ку­ойл, гля­дя на те­туш­ку.

— Ну, по­хо­же, ме­ня на­ду­ли, — ска­за­ла она. Вол­на гне­ва ох­ва­ти­ла ее до са­мых кор­ней во­лос. — Мы оби­ли за­но­во мяг­кую ме­бель на ях­те. Сде­ла­ли все, за ис­клю­че­ни­ем двух стуль­ев. И они про­сто ис­чез­ли. Ях­та ис­чез­ла. Они сня­лись с яко­ря, по­ка бы­ло тем­но.

— Раз­ве нель­зя их ра­зы­скать по ре­ги­ст­ра­ци­он­ной ин­фор­ма­ции? Это суд­но труд­но спря­тать.