Корабельщик

В проекте он применил несколько собственных разработок, которые вынашивал годами, тщетно ожидая возрождения навийской верфи и заказа на постройку судна. В частности, на палубе была предусмотрена стоянка для биплана-амфибии – на этом летательном аппарате предполагалось обследовать Виварию с воздуха. По обоим бортам должны были разместиться 72 пушки калибра 13 дюймов, в машинном отделении стоять 500-сильная паровая машина, приводящая в движение гребной винт. Еще одна, такая же, планировалась как резервная, на случай поломки основной – ведь у судна совершенно не было парусов. Будущий броненосец получил созвучное эпохе название “Афиноген XXVIII”. Уже в рисунках и набросках этот двухсотсаженный красавец вызывал почти священный трепет, как если бы сама матушка Смерть осенила его своим знамением.

К апрелю 534 года проектирование было закончено, Адмиралтейство и Военное ведомство в лице его высшего руководства окончательно утвердили проект и смету расходов. Гигантская финансово-бюрократическая машина была успешно, хоть и с порядочным скрипом запущена, и оставалось только подбрасывать в ее всепожирающую топку деньги. Заказы на производство отдельных компонентов и вооружения броненосца поделили между собой дольменские и селавикские фабрики, принадлежащие Кастору – по сути, этот промышленник мало что терял, финансируя часть проекта, а приобрести намеревался сказочные богатства.

-4

Уже пришел ноябрь, а листья по-прежнему стойко держались на ветвях Королевского сада, лишь некоторые сорвал ветер – часть вынес за ограду, остальные рассыпал по траве и кустам. Те же, что опадали на дорожки, старательно подбирались двумя садовниками, днями напролет следящими за порядком среди редких и красивых деревьев, что буйно разрослись за последние годы. Теперь уже здесь не бродили толпы родовитых аристократов, не срывали ветви и цветы и не били стекла в теплицах. Только сотрудники сельскохозяйственного департамента Академии наук и десяток-другой высших чиновников республики могли находиться здесь, не опасаясь Смерти в Храмовых кельях. И кто запретит важному государственному деятелю позвать с собой на прогулку супругу или ребенка, а то и весь выводок своих детей?

У Максима их было только двое – Касиния и Аглая. Последняя ехала в коляске, нарядной и вышитой медными нитями, и попросту спала, потому что было ей только четырнадцать месяцев от роду. Касиния катила ее домик на колесах одной рукой, другой то и дело касаясь листьев на низко нависающих над дорожкой ветвях.

– Почему же они не отваливаются? – было ей любопытно.

Девочке в прошлом месяце исполнилось тринадцать лет. С тех пор, как погибла Феврония, она совсем забросила детские игры. Жена глупо поскользнулась на лимонной корке прямо на рыночной площади, вывихнула ногу и сгинула в Храме.

– Неужели тебе хочется, чтобы поскорее пришла зима? – улыбнулся товарищ министра. По случаю воскресного дня он оделся попроще – в полосатую бело-голубую рубашку, кожаные брюки и парусиновые туфли на веревочной подошве.

Несмотря на солидный возраст – в марте Максиму стукнуло девятнадцать – ему удалось сохранить юношеские пропорции и не располнеть, в отличие от многих высокопоставленных чиновников его лет. Он чувствовал, что успеет сделать еще многое, пока матушка Смерть не призовет его, однако строительство “Афиногена” и предстоящую экспедицию почему-то считал своим самым важным делом.

Возможно потому, что Элизбар, имея множество других министерских забот, уделял этому проекту колоссальное внимание и невольно заряжал энергией товарища.

– А тебе разве не хочется? – удивилась Касиния.

– Знаешь, я все детство провел в сплошных снегах. С тех пор каждый теплый день для меня – все равно что подарок Солнца… У нас даже праздник особенный был, когда светло становилось. В середине февраля.

Он вдруг со странной остротой понял, как удивительно чувствовать на лице горячие лучи, пробивающиеся сквозь желто-зеленую листву парка. В это время года в Ориене на улицах уже давно лежит толстый слой снега, а залив покрыт ледяным панцирем. По нему сейчас на коньках раскатывают школьники и малыши.

Редкие публикации в газетах, рассказывающие о его родном севере, в большинстве невеселы и посвящены разным трудностям, которые переживает тамошний народ. Как-то там Еванфия?

– Нам опять нужна мама, – вырвалось у Максима.

Дочь промолчала, но чиновник сразу догадался, что его фраза не доставила ей радости. Она как-то преувеличенно ласково нагнулась к Аглае и принялась трясти перед ней погремушкой, хотя младенец не думал просыпаться.

На повороте дорожки впереди показалась стайка детей в сопровождении полной женщины, которая безуспешно пыталась навести среди своих чад хоть какой-то порядок. Но двое мелких ребят все равно гоняли по траве большой каучуковый мяч, кричали и толкались. Старшая, лет четырех девочка катила небольшую изящную коляску и отпихивала малышей, лезущих под колеса.

– Здравствуй, Варя, – приветствовал женщину Максим.

– Здравствуйте, госпожа Мануилова, – поддакнула Касиния.