Корабельщик

– Ах, и вы гуляете! – обрадовалась Варвара, обмахивая шляпкой покрасневшее круглое лицо. Волосы ее выбились из-под многочисленных заколок и распушились вокруг головы. Ее длинная юбка пузырилась пышной асимметричной оборкой, с одной стороны открывающей колено, а с другой едва не подметающей землю. На пухлых пальцах Вари красовались яркие кольца. – Мой-то опять на охоту отправился, будь она неладна. Чуть не каждую неделю берет свою дурацкую “магазинку”, прыгает в мобиль и будь таков! А Хрису в парк со мной не пускают, вот и усмиряй этакую толпу. – Она мимоходом наподдала пробегавшему мимо мальцу, тот взвизгнул и шмыгнул в куст. – Ты-то как поживаешь, Макси? Жену еще не сыскал? Феврошка хоть и хорошая была у тебя жена, да уж больно возрастная. Хорошо хоть успела ребеночка родить.

– Как-то не складывается, – виновато улыбнулся Максим.

Варя покосилась на Касинию и понимающе улыбнулась:

– Девочка у тебя уже совсем взрослая, совершеннолетняя скоро будет. Вон как глядит на тебя, плутовка. Замуж хочет, видать.

– Тетя Варвара… – насупилась Касиния и порозовела.

– Что “тетя”? “Тетя” все видит, не спрячешь. Максим Рустиков хороший человек, ты за него держись, девочка. Я вот в свое-то время упустила папку твоего, а теперь что же? Одни страдания. Верно, Макси? – Она кокетливо прижалась щекой к его плечу и хихикнула. – Акакий-то вечно где-то шляется, домой его не дождешься! Забыла уж, когда с детьми в последний раз гулял, министр окаянный. Будь он неладен.

– Мама, – тихо проговорила ее дочь и потянула Варвару за рукав.

– Ну чего тебе, Манефа? – раздраженно откликнулась та. – Не видишь, взрослые люди разговаривают? Кати пока дальше, да за братиками поглядывай, а я догоню. А может, с нами погуляете? – оживилась она и подхватила Максима под руку. – Ох, совсем я растрепалась.

Варвара приладила на голове шляпку с огромным красным бумажным цветком и тщательно затолкала под нее пряди волос.

– Хорошо-то как нынче! – Она повернулась, взметнув подолом платья пыль и несколько мелких листьев. – Верно, Макси? Ну, идемте же. А то ищи потом моих сорванцов под кустами, словно зайцев каких, будь они неладны.

-3

Максим отодвинул от себя ворох документов и протянул руку к пачке папирос. Напротив него, с другой стороны обширного дубового стола, занимавшего едва ли не четверть всего кабинета, сидел новый владелец оружейного предприятия Поликарповых. Перед Смертью Петр благополучно уступил большую часть своей собственности новым дольменским хозяевам, но те разумно оставили управление семейной фабрикой в руках Амоса Поликарпова, шестнадцатилетнего племянника Петра.

Тот сызмальства участвовал в делах фабрики, и лучшего кандидата им все равно было не найти.

– Лафеты будут изготовлены в ближайшие три месяца, тогда же закончится отливка первой партии пушек в количестве двадцати штук, – говорил Амос с уверенным видом, поглядывая в бумаги. – Лафеты самые что ни на есть надежные. Наш поставщик в Сарнии уже отправил сюда два вагона с лесом.

– Лафеты, лафеты… – повторил Максим рассеянно. Он считал излишним вникать в систему вооружения будущего судна, для этого в ведомстве имелись специалисты. Гораздо больше, да и то по старой памяти, его волновали параметры самого “Афиногена” и материалы, из которых изготовляются его многочисленные составные части. – А кстати, какой конструкции?

Амос несколько растерялся, бросился листать записи и наконец наткнулся на нужную.

– Собственной нашей конструкции, господин Рустиков, – гордо ответил он, протягивая Максиму лист пожелтевшей бумаги. – Инженера Трифонова изобретение. Использовать раньше случая не представлялось, зато теперь не преминем самое лучшее соорудить. Из дерева будет изготовлена половина деталей, остальные удалось поставить на производство из металла. Но конструкция нисколько не изменилась, зато резко повысилась надежность откатного устройства.

– Известное дело, самое лучшее, – проворчал товарищ министра. Бережно приняв лист, он вгляделся в выцветшую схему и собственноручную подпись Фаддея, учиненную в углу спецификации. – Эх, какой талантливый инженер у вас когда-то работал, сударь… А ведь я хорошо знал Фаддея Трифонова.

– Неужели, господин Рустиков? – с преувеличенным любопытством подался вперед Амос.

“Этот парень просто блестяще владеет манерами, – мысленно усмехнулся Максим. – И в оружии разбирается… Люди Кастора, как всегда, не ошиблись”. Он приподнял серебряный колокольчик, лежавший на бархатной подложке, и ударил по нему серебряной же ложечкой. Спустя минуту в кабинет вошла девушка в строгом платье и молча поставила на стол поднос с пирожками и двумя чашками заморского кофея.

– Спасибо, Еннафа… Он ведь не только лафетами занимался, знаете ли, – продолжал Максим. Оба собеседника, умиротворенно вдыхая кофейный дух, принялись смаковать дивный напиток. – И химик был приличный, и механик. Помнится, еще в Ориене ему пришло в голову выловить из моря утопшие дольменские снаряды и разобрать их.

– Что вы говорите!