Корабль чародеев

— Вероятно, при помощи какого-нибудь острого предмета мы могли бы выяснить, так ли это на самом деле. Я считаю, что лучше всего убить его сразу. Он недавно проглотил огромную дозу вираса и, как видите, здоровёхонек. Он волшебник. Он чародей. Он создаёт маленьких злых духов всего лишь движением клешни, и они двигаются как живые, поражая все вокруг.

Дан слегка скосил глаза в сторону Фроара, всем своим видом выражая недоверие и презрение. Эрлих был хитрее, однако и его взгляд был полон сомнения и недовольства. Но Фроар, словно не замечая этого, суетливо продолжал:

— В этом кристалле огромная сила. — Он указал на камень. — Понятия не имею, что с ним нужно делать, но советую вам от всего сердца: послушайтесь меня — бросьте его в море, чтобы никто никогда его не нашёл и не смог им воспользоваться.

Дан лениво перевёл взгляд на кристалл. Проворный Эрлих не стал томить себя лицемерием — он быстро подскочил к воинам, державшим сапфир, взглянул на него и, кивнув брату, заявил:

— Такой большой кристалл в Корфе будет стоить очень дорого. Впрочем, как и в Нанихе, после того как мы объявим его своей колонией. — Он ухмыльнулся, покосившись на принцессу. — Зачем же выбрасывать в море такую прекрасную вещь…

— А что вы намерены делать с принцессой?

— Пусть посидит в каюте до прибытия Карелла. — Дан лениво почесал подбородок. — Ну а Карелл прибудет, там и решим.

— Не оставляйте хотя бы рядом с ней этого мужчину. — Фроар кивнул на Джена, но его советы, видимо, начали раздражать Эрлиха. Он резко повернулся к бывшему нанихскому министру, и, хотя ростом явно уступал великану в алом, это не мешало ему разговаривать с ним свысока.

— Фроар, тебе ещё рано лезть со своими советами. Мужчина пойдёт с ней, я не вижу в этом ничего страшного. А это чудовище, которое ты изволишь величать волшебником, — Эрлих рассмеялся, — простая земноводная тварь с хвостом. Ты же — просто суеверный дурак, Фроар. И это меня крайне озадачивает.

— По крайней мере, не оставляйте на корабле кристалл…

— Да? У меня на этот счёт другое мнение.

Но тут уж взорвался Фроар.

— Пока вот это, — он указал на Йанака, — будет живым, я здесь не останусь! Хватит! Я насмотрелся на эти клешнявые штучки! Благодарю покорно, второго раза мне не надо!

— Иди куда хочешь, Фроар. — Дан смотрел на него с явным презрением, однако, вспомнив, что они не одни, произнёс, подражая фроаровской изысканности речи, которую тот пускал в ход, когда хотел чего-то добиться: — Весь флот Корфа к вашим услугам, дорогой министр. — Во взгляде же Дана читалось: «Тебе не светит ничего хорошего, Фроар». Фроар и до этого был мрачен, но теперь его лицо совсем потемнело.

— Меня будет сопровождать эскорт? Я отправлюсь навстречу Кареллу.

Эрлих повернулся к шеренге воинов:

— Ты и ты. Достаточно.

Фроару, вероятно, ни тот ни другой не внушал доверия, но он смолчал и в их сопровождении раздражённо направился большими шагами к одной из лодок.

Дан прошептал что-то брату, тот, не дослушав, кивнул, и едва уловимый страх промелькнул в его прищуренных глазах.

— Уберите отсюда принцессу, её парня и это чудовище. — Он рассмеялся. — Пусть себе тешатся до прибытия Карелла. — Упоминание о Карелле, пожалуй, было неуместным, но Эрлих почему-то счёл нужным сказать это.

Джену скрутили руки за спиной, их провели в коридор и втолкнули в Сиварину каюту. Стражники зашли следом и расположились у большого окна, замерев в напряжённом внимании; они были незыблемы, как манекены, эти солдаты Корфа, с молоком матери впитавшие железную дисциплину. Приволокли Йанака и бросили его на пол у стены, где уже сидели принцесса и Джеа Потом в каюту втолкнули растрёпанную, взъерошенную Марсию в порванной одежде; это она перебинтовала руку Джену. Вцепившись в своего деревянного идола, служанка, шаркая ногами, пересекла комнату и устроилась подле Сивары, уложив седую голову ей на колени. Принцесса погладила её по голове и, словно ища поддержки, протянула руку Джену — говорить о чём-то не было нужды. Они понимали друг друга без слов.

Они долго сидели так, и время тащилось в своём бесконечном странствии, словно старая карга. Сгущались сумерки. Багровое сияние заката бросало прощальные отблески в большое окно. Галера, буксируемая другим кораблём, медленно двигалась вперёд, лениво рассекая морскую гладь. Стражники скептически поглядывали на Йанака; судороги совсем измотали морежителя, и все его попытки воспроизвести голубой огонь заканчивались ничем.

Им принесли безвкусную пищу, которую смогла есть только старая горничная, горстями отправлявшая в рот куски и не прекращавшая при этом горько плакать. Наевшись, она прижала руку принцессы к своей заплаканной щеке, но, постепенно обмякая, выпустила Сиварину ладонь и, откинувшись, захрапела.

Когда вошёл Фроар, в каюте уже зажгли лампы. Джен с принцессой, как во сне, осматривали тускло освещённые стены. Сивара с ненавистью взглянула на Фроара. Стражники у окна по-прежнему не шевелились, лишь глаза их блестели в мерцающем свете, и было ясно, что если принцесса сделает хоть одно движение, пытаясь подняться, охранники тотчас бросятся к ней.