Корабль Его Величества «Улисс»

Само присутствие младшего лейтенанта Карслейка на спасательном плотике «Карли», откуда он руководил выборкой троса левого паравана, явилось кульминацией в серии ошибок. Первую ошибку допустил отец Карслейка, контр-адмирал в отставке, заставивший сына покинуть Кэмбриджский университет в возрасте двадцати шести лет и поступить на службу в военно-морской флот. Второй ошибкой оказалась нетребовательность, проявленная по отношению к Карслейку командиром корвета, на котором Карслейк начинал служить. Командир корвета знал отца Карслейка и представил его сына к присвоению офицерского звания. Третьей ошибкой было решение аттестационной комиссии на корабле «Кинг Алфред» о присвоении Карслейку офицерского звания. Четвертой и последней ошибкой явился необдуманный поступок старшего помощника Тэрнера, знавшего о некомпетентности Карслейка и его неспособности руководить людьми и все же поручившего ему возглавить работу по подъему паравана левого борта.

Лицо Карслейка напоминало морду перекормленного скакуна. Длинное, узкое, с выпученными бледно-голубыми глазами и резко выступающими верхними зубами. Сильно изогнутые брови под прядью светлых волос походили на два вопросительных знака. Рисунок бровей дополняла так же сильно изогнутая верхняя губа под длинным и острым носом. Говорил Карслейк на жалком подобии английского литературного языка — короткие гласные он растягивал, а длинные, наоборот, произносил отрывисто. И грамматический строй его речи был далеко не изысканным. Карслейк ненавидел службу на флоте, возмущался тем, что срок присвоения ему звания лейтенанта давно истек, презирал людей точно так же, как они презирали его.

Короче говоря, в Карслейке, как в фокусе, сошлись все самые отрицательные качества, которыми только способна наделить человека английская система образования. Тщеславный, надменный, неуклюжий и невоспитанный осел.

Таким ослом он выглядел и сейчас. Едва держась на широко расставленных ногах, он то и дело кричал на людей, отдавая одну за другой бессмысленные команды. Главный старшина Хартли только тяжело вздыхал. Но Ферри не считал нужным сдерживать себя.

— Вот дурак, из кожи лезет, — шепнул он Ралстону, — все выпендривается перед командиром. — Ферри кивком головы показал на Вэллери, стоявшего на мостике, в десяти футах выше головы Карслейка.

— Брось ты думать об этом Карслейке, лучше смотри за тросом, — посоветовал Ралстон. — И сними эти рукавицы. На днях…

— Знаю, знаю, — улыбаясь, ответил Ферри. — Трос захватит рукавицы и потянет меня на барабан лебедки. Не беспокойся, дружище. Этого не случится.

Но то, о чем хотел предупредить Ралстон, все же случилось. Ралстон, внимательно следивший за параваном, бросил мимолетный взгляд туда, где находился Ферри, и увидел лопнувшую прядь на тросе совсем рядом с ним. Мгновение спустя трос зацепил рукавицу Ферри и потянул его к барабану лебедки, прежде чем тот успел даже крикнуть.

Ралстон среагировал мгновенно. Ножной тормоз находился в нескольких дюймах от него, но и это расстояние было слишком велико, чтобы затормозить лебедку. В какую-то долю секунды Ралстон перевел ручку на пусковом реостате лебедки с «Полного вперед» на «Полный назад». Одновременно с криком Ферри, когда его ударило плечом о лебедку, послышался приглушенный взрыв — и лебедку окутали клубы едкого дыма: сгорела вся обмотка электромотора.

Под тяжестью падающего паравана трос стал разматываться и потянул с собой Ферри. В двадцати футах от лебедки трос проходил через зажимное устройство на палубе, и в лучшем случае Ферри отделался бы потерей руки.

Ферри был менее чем в четырех футах от зажимного устройства, когда Ралстон резко нажал на ножной тормоз. Барабан лебедки с лязгом остановился, а сорвавшийся параван полетел в воду.

Задыхаясь от злости, Карслейк спрыгнул со спасательного плотика, подошел к Ралстону и набросился на него с руганью.

— Безмозглая тварь, — прошипел он. — Из-за тебя мы потеряли параван! Кто разрешил тебе остановить лебедку?

Ралстон нахмурился, а через секунду проговорил:

— Виноват, сэр. Не мог удержаться. Ведь иного выхода не было. Рука Ферри…

— К черту руку этого Ферри! — в озлоблении крикнул Карслейк. — Здесь я старший, и я приказываю. Посмотри, посмотри! — Он показал на раскачивающийся трос. — Это твоя работа, Ралстон. Ты просто идиот. Паравана больше нет, понимаешь? Мы теперь без паравана!

Ралстон равнодушно посмотрел за борт.

— Ну и что же. — Ралстон насупился и, похлопав рукой по лебедке, вызывающим тоном бросил Карслейку: — Не забудьте и лебедку. Ее тоже больше нет, а она гораздо дороже паравана.

— Еще дерзишь! — закричал Карслейк. — Ты заслуживаешь наказания.

Ралстон покраснел. Решительно шагнул вперед. Руки его сжались в кулаки. Замахнувшуюся для удара руку Ралстона остановил Хартли. И все же проступок был совершен, и теперь все зависело от командира корабля.

Вэллери терпеливо выслушал взволнованный доклад Карслейка. Но спокойствие это было лишь внешним.

«Черт возьми, — думал он, — забот и без того хватает, а тут еще…» Только железная выдержка позволила Вэллери скрыть свои чувства.