Корабль Его Величества «Улисс»

— Нет, сэр, — подняв руку, Карпентер провел рукавом по своему лицу. Рукав капковой куртки тотчас же покрылся кровью. — Прямое попадание, сэр, ударило в надстройку.

— Правильно, сэр, — донесся голос Кэррингтона. Свесившись всем корпусом за ограждение мостика, он напряженно всматривался вниз. Даже в такой момент Тиндэл не мог не восхищаться спокойствием этого человека, его непостижимой способностью владеть собой. — Снаряд, видно, был не маленький: снес многоствольный автомат и разворотил борт под нами… Пробоина величиной с дверь… Да, туго пришлось там нашим ребятам.

Последние слова Каррингтона Тиндэл уже не слышал. Встав на колени, он склонился над лежавшим на палубе Вэллери и попытался приподнять здоровой рукой его голову. Командира прижало к двери. Почти потеряв сознание, он едва дышал, захлебываясь собственной кровью. Лицо у него было белое как полотно.

— Крайслер, вызовите на мостик Брукса. Доктора сюда, живее! — закричал Тиндэл. — Быстро!

«Мостик, вызывает радиорубка! Мостик, вызывает радиорубка! Отвечайте! Отвечайте!..»

Голос в динамике утратил свое монотонное безразличие, стал встревоженным и настойчивым.

Не получив ответа, Крайслер поставил на место телефонную трубку и с беспокойством посмотрел на адмирала.

— Ну? — нетерпеливо рявкнул Тиндэл. — Доктора вызвали?

— Не отвечает, сэр, — запинаясь, ответил матрос, — телефон, напорное, вышел из строя.

— Тогда какого же черта ты торчишь здесь, — прорычал Тиндэл. — Беги и позови его! В командование кораблем вступить старшему помощнику! Слышите, Бентли! Вызовите на мостик старпома!

«На мостике! На мостике!» — раздавался взволнованный голос в динамике. Тиндэл раздраженно посмотрел в его сторону, но тут же неподвижно замер. Голос продолжал:

«Прямое попадание в корму. Командир дивизиона живучести докладывает: шифрпост разбит, шестой и седьмой радиолокационные посты разбиты, корабельная лавочка разрушена, кормовой командно-дальномерный пост сильно поврежден».

«Кормовой командно-дальномерный пост, — повторил про себя Тиндэл. Он выругался и, морщась от боли в сломанной руке, снял свои меховые перчатки. Осторожно приподняв голову Вэллери, он подсунул под нее перчатки, потом медленно поднялся на ноги. — Кормовой командно-дальномерный!.. Тэрнер был, наверное, там. Боже, неужели он убит?..» — продолжал размышлять Тиндэл.

Спотыкаясь на каждом шагу, адмирал стал пробираться в кормовую часть полубака. Подойдя к трапу и ухватившись здоровой рукой за поручень, он с тревогой начал всматриваться туда, где должна была быть кормовая надстройка.

Некоторое время он не мог увидеть впереди себя ничего, даже кормовой трубы и грот-мачты. Серые, медленно клубящиеся волны тумана были слишком плотными, совершенно непроницаемыми. Потом неожиданно на какое-то мгновение порыв ледяного ветра рассеял туманную пелену и сместил в сторону крутившуюся над кормой спираль черного дыма. Тиндэл конвульсивно сжал поручень, суставы на пальцах побелели.

Кормовой надстройки не было. На ее месте адмирал увидел беспорядочную груду обломков и искореженного металла. Позади возвышалась третья башня, которая раньше с полубака не просматривалась. Ее, по-видимому, не повредило. Все же остальное — как ветром сдуло: радиолокационные рубки, шифрпост, помещение корабельной полиции, корабельную лавочку, большую часть кормового камбуза. Все, что находилось в этих помещениях, уничтожено, все расписанные по ним люди, наверное, убиты. Чудом уцелевшая грот-мачта осталась на месте. Позади нее в каком-то ужасно нелепом положении, почти на боку, на обломках лежал кормовой командно-дальномерный пост с оторванным дальномером. Тэрнер должен был находиться в нем…

И снова эта дьявольская боль в голове. Тиндэл сильно покачнулся и чуть было не упал на крутые ступеньки высокого трапа. Он встряхнул головой, как бы желая избавиться от давящего на мозги тумана… Особенно неприятной была тупая боль где-то у темени… Ему казалось, что туман разливается по голове именно отсюда, ото лба… Кто-то называл «Улисс» счастливым кораблем. Двадцать месяцев в самых опасных переходах, в самых бурных и холодных водах Ледовитого океана — и ни одной царапины! Но Тиндэл всегда считал, что когда-то и где-то фортуна отвернется от «Улисса».

Услышав дробный стук сапог поспешно поднимавшегося по трапу человека, Тиндэл напряг зрение. Из тумана вынырнуло узкое, худое лицо. Адмирал сразу же узнал старшего сигнальщика Дэвиса с флагманского мостика. Белый, как полотно, он дышал тяжело и прерывисто. Открыв было рот в попытке сказать что-то, замер как вкопанный и изумленно уставился на руку Тиндэла, который все еще держался за поручень.

— Ваша рука, сэр! — Он перевел испуганный взгляд с руки на лицо адмирала. — Ваша рука! Вы же без перчаток, сэр!

— Без перчаток? — Тиндэл посмотрел вниз, словно удивлять тому, что у него была рука. — Да, перчаток и правда нет… Спасибо, мальчик.

Он резко отдернул руку от промерзшего стального поручня и равнодушно посмотрел на окровавленные пальцы и ладонь: кожа осталась на поручне.

— Ну, это неважно, Дэвис… Что вы хотели сказать?