Корабль Иштар

Далее следовало описание того, как обнаружили взломанную витрину, как проверяли, не покинул ли кто музей во время беспорядков или сразу же после, как всех осматривали в кабинете директора, как одного за другим сопровождали к выходу, чтобы никто не мог отступить в сторону и достать ожерелье, где бы оно ни было спрятано. Мне было очень интересно узнать, что, несмотря на протесты директора, я настоял, чтобы меня обыскали тоже! Я добрался до своего интервью — оно было одним и тем же во всех газетах.

— По правде сказать, — приводились якобы сказанные мною слова, — я чувствую себя несколько виноватым в том, что сразу же не придал значения своим наблюдениям и не вернулся обратно в зал. Возможно, я бы смог схватить вора на месте преступления. Но дело в том, что моя голова уже девятнадцать часов подряд была занята этим чертовым отчетом, который необходимо закончить и отправить сегодня вечером. У меня осталось смутное впечатление, что в комнате было человек двенадцать, но я не могу припомнить, как они выглядели.

Услышав женский крик, я будто очнулся ото сна и направился за всеми почти автоматически. Я уже выходил из музея, когда в моей памяти всплыл этот, совершенный мужчиной украдкой рывок обратно в зал и последовавший за ним щелкающий звук. После этого стало уже совершенно очевидно, что нужно делать. Следовало не выпускать никого из музея, пока не выяснится, все ли на месте. Охранник на входе заслуживает всяческих похвал за быстроту, с которой он подал сигнал тревоги.

Я согласен с директором в том, что не может быть никакой связи между кражей и убийствами. Да и откуда ей взяться? Кто-нибудь, и наверняка это был непрофессионал, потому что профессионал, конечно, понимал бы — такую вещь украсть невозможно, под сиюминутным влиянием решился на этот сумасшедший поступок. И, возможно, следующим его побуждением было искреннее раскаяние и горячее желание немедленно избавиться от этого ожерелья. Остается только найти, куда он его засунул.

Вы говорите, что это просто счастье для музея, что я вернулся обратно, — улыбнулся м-р Киркхем. — Я думаю, что для меня это еще большее счастье. Я бы не хотел оказаться первым, вышедшим из музея, а может быть, и единственным, потому что кража наверняка скоро бы обнаружилась и вход бы закрыли.

Несмотря на мучавшее его беспокойство, директор музея от души расхохотался.

К этому рассказу еще можно было очень многое добавить, но мое мнимое интервью на этом заканчивалось.

Охранника, давшего интервью, последний раз я Видел лежащим ничком на пороге Египетского зала, — он упал на пол от толчка в спину. И в это время кто-то хорошенько саданул мне в ухо. Или может быть что-то? А второй охранник присоединился к погоне.

Одна газетенка высказала «оригинальное» предположение, что вор залез в рыцарские доспехи и умирает там от голода и жажды. Автор, по-видимому, полагал, что рыцарская броня — это железный ящик, в котором можно спрятаться, как в шкафу.

Все сообщения в один голое утверждали, что вряд ли удастся опознать три трупа. Ни в их одежде, ни вокруг них не было обнаружено ничего, что помогло бы установить их личности.