«Корабль любви», Тайбэй

Он зажимает змеиное туловище в нескольких дюймах от треугольной головки, затем кладет кулак со змеей на доску. Тесак со стуком опускается. Зубастая змеиная головка летит в Спенсера, тот вопит и отбивает ее приемом кун-фу. Слишком ошеломленная, чтобы закричать, я пошатываюсь, а Софи визжит:

— ГАДОСТЬ!

— Надо же было случиться такой мерзости, — говорит Спенсер, вытирая с руки кровь. — Прости, Рик. Я не буду это пить!

— Пить?

Я с тревогой разглядываю обмякшее тело змеи. Из отруба хлещет темно-красная кровь. Я-то думала, что забитое пресмыкающееся отправят в кухню. На сковородку.

— Подожди-ка! Разве ее не зажарят?..

Мужчина за разделочной доской по очереди выдавливает змеиную кровь в каждую стопку. Темнокрасная жидкость клубится, окрашивая прозрачный алкоголь в розовый цвет. Чудо-мальчик криво скалится:

— Саке со змеиной кровью.

— Погоди!

Край стола обжигает мне ладони. Мистеру Совершенство, похоже, свойственны мрачная тяга к приключениям и, видимо, такое же безудержное желание вырваться на свободу, как и мне. Но я опять переношусь в Кливлендскую клинику, и перед моим мысленным взором алым цветком расцветает рассеченная коленка.

— Погоди, — хрипло бормочу я.

Ржавый запах крови заполняет лобные пазухи. Алая струя сякнет, и мужчина встряхивает змею над шестой стопкой, ловя последние красные капли. Затем он засовывает обмякшую змею в карман фартука и ставит перед нами поднос с напитками. Рик, Марк и Ксавье берут по стопке. Спенсер отказывается. Остается три стопки.

— Софи? Эвер? — с вызовом смотрит на нас чудо-мальчик.

Саке. Со змеиной. Кровью.

— Ни за что. — Софи заказала себе бокал вина и теперь демонстративно покачивает им. — Девушки не пьют змеиную кровь.

— Кто-нибудь хочет вторую порцию? — предлагает Рик.

— Хорошенького понемножку. — Марк вертит в пальцах окровавленный сосуд, глядя в него. — Господи, оно теплое.

Его лицо под челкой цвета молочного шоколада, разделенной посередине пробором, бледнеет. На верхней губе выступают капельки пота.

Только Ксавье остается невозмутим.

В моей голове мгновенно возникает картинка: я без сознания падаю на пол, из стопки, которая даже не коснулась моих губ, льется кровь. Существуют же и менее экзотические способы нарушить правило «не выпивать» — например, вкусный манговый коктейль. Я неуверенно тянусь к стопке. Она очень теплая — благодаря нагревательной лампе, которая безжалостно палила несчастную змею, пока та еще извивалась. Моя рука дрожит, когда я всматриваюсь в мутную розовую жидкость. Чудо-мальчик поднимает брови. Все трое парней пялятся на меня, держа в руках свои крошечные стопки. Борясь с тошнотой, я поднимаю свою:

— Поехали!

— За лучшее, черт побери, лето в нашей жизни! — Софи чокается со всеми своим бокалом. — Ганьбэй![49]

Я запрокидываю голову. Горячая соленая кровь и саке ошпаривают горло. Какой горький вкус! Металлический. Медицинский. Жар обжигает мне грудь, терзая глотку в том месте, где раньше я никогда ее не чувствовала. Крепко зажмурившись, я отчаянно пытаюсь очухаться.

Только бы не вырвало. Только бы не вырвало. Только бы не вырвало.

Кажется, будто голова набита рисом, который взрывается и летит в разные стороны. По всему телу, будто в калейдоскопе, пляшут мурашки — и не только из-за саке. Я лицом к лицу столкнулась со своим страхом крови. Я все еще стою. Я нарушила очередное правило Ванов — такими темпами я покончу с остальными еще до заката в Огайо.

Софи прижимает к груди свой бокал и качает головой, эпатированная, но улыбающаяся. Марк блюет в плевательницу. Ксавье закрывает глаза. Но чудо-мальчик с опустевшей стопкой в руке пристально наблюдает за мной. Когда наши взгляды встречаются, он наклоняет голову к своей руке. Мои пальцы цепляются за его руку, как за спасительную соломинку.

— Ой, извини!

Мои ногти оставили на его загорелой коже четыре следа. Однако в глазах Рика загорается огонек уважения, который согревает меня не меньше, чем саке.

— Заткнула Марка за пояс!

Марк хмурится, морщит свой ястребиный нос и вытирает губы тыльной стороной ладони.

— Понравилось? — спрашивает Рик.

— Жуткая гадость, — улыбаюсь я. Жар саке пульсирует во мне, как река, согревая пальцы на руках и ногах.

Выходит, я произвела впечатление на чудо-мальчика. Ощущая прилив уверенности в себе, я хватаю за руку его, затем Ксавье и тащу их обоих в освещенное стробоскопами марево.

— Будем танцевать!

* * *

Спустя несколько часов я все еще танцую. Зажигаю с Деброй и Лорой — они отплясывают как бешеные. Я хватаю Дебру за руку и прижимаюсь к ней.

— И как ты все успеваешь? — ору я, перекрывая музыку. — И с президентами встречаться, и танцевать!

Дебра ухмыляется и кричит:

— Что-что?

— Вы обе — просто супер!

В руке у меня уже третий (четвертый?) подряд манговый коктейль. У меня в голове не укладывается вся бессмысленность и мелочность запрета на такую вкуснятину. Я совсем не ощущаю привкус алкоголя. Благослови Господь бармена, который проникся к нам с Софи и всю ночь угощает нас выпивкой за счет заведения. Кстати о Софи: куда она запропастилась?

— Ты не видела Софи? — кричу я.