Корабль мечты

Патриций взял ее за руку, подвел к алькову и уложил на кровать, а затем скрестил ей руки на груди, как мертвой. Острые зубы горбуна обнажились в улыбке, но взгляд оставался жестоким и холодным. В руки девушке Контарини вложил букет жасмина. Подойдя к основанию кровати, он раздвинул Бенедетте ноги и раскрыл полы туники. До того казалось, что юбка цельного кроя, теперь же патриций оголил икры, бедра, а потом и живот Бенедетты. Он с интересом взглянул на густую рыжую поросль у нее на лобке, но не коснулся ее, только принюхался.

– Похоже, ты вымылась, – заметил Контарини.

– Спасибо, ваша милость. – Бенедетта чувствовала себя очень глупо.

– Надеюсь, ты сказала мне правду. – От волнения визгливый голос патриция срывался на хрип.

– Я еще девственница, ваше превосходительство, – солгала Бенедетта.

Контарини по-звериному оскалился.

– Это легко проверить. Кровь либо прольется, либо нет. От этого зависит твоя судьба.

Девушка закрыла глаза.

– Нет. – Горбун расстегнул белые брюки, уже натянувшиеся в промежности. – Смотри наверх. Смотри на эту прекрасную девочку, на которую ты так похожа. Тебе известно, кем она была?

– Нет, господин…

– Она была моей возлюбленной сестрою. – Патриций забрался на кровать. – Она была столь совершенна, насколько несовершенен был я…

Бенедетта почувствовала, как рука Контарини направила головку члена к ее половым губам.

– У нее было все, а у меня ничего…

Бенедетта, не отводя взгляда, смотрела на девочку на качелях.

– Она мертва, а я жив…

Девушка чувствовала, как Контарини пытается войти в нее.

– Кто-то отравил ее…

Головка члена уже вошла во влагалище.

– А потом пожалел об этом…

Бенедетта думала только о том, чтобы сработало средство, которое ее мать так часто применяла, продавая ее вновь и вновь. В последний раз. Девушка молилась о том, чтобы патриций, как и все мужчины, объятые похотью, не заметил подмены.

– Ты девственница? – взвизгнул он.

– Да… – прошептала Бенедетта.

– Это мы сейчас проверим, – прошипел Контарини, резко и грубо входя в нее.

Бенедетта почувствовала, как тонкая, наполненная куриной кровью кишка на мгновение задержала член патриция и лопнула. Девушка закричала, точно ее раздирала чудовищная боль. «Спасибо, мама», – подумала она.

Патриций двигался все быстрее. Наконец по его искалеченному от рождения телу прошла волна наслаждения, и он, тяжело дыша, опустился на Бенедетту, смяв жасминовый букет.

Полежав так немного, он перевернулся на бок и с любопытством уставился Бенедетте между ног. Его страшное лицо озарила довольная улыбка. Сунув пальцы в кровь, стекавшую у девушки между ног и заливавшую белую тунику, патриций поднес их к лицу и принюхался.

– Ты сказала правду.

– Да…

Контарини кивнул. Встав с кровати, он застегнул обагренные кровью брюки.

– Ты сказала правду, – с наслаждением повторил он, не отводя взгляда от алых пятен на тунике. – Я подарю тебе жизнь, которая тебе и не снилась.

Бенедетта проследила, как он вышел из комнаты, закрыв за собой потайную дверь. Девушка лежала на кровати и не двигалась. Она притворилась девственницей. Точно так же ей велела делать мать, когда каждую ночь продавала ее новому клиенту, словно то был ее первый раз.

В этот момент дверь в прихожую распахнулась.

– Бенедетта, как здорово, что ты теперь будешь жить с нами и с патрицием! – воскликнул Цольфо, вбегая в комнату.

Он хотел броситься подруге на шею, но, увидев, что она лежит на кровати оголенная, а между ног у нее стекает струйка крови, мальчик оцепенел. С отвращением поморщившись, он отвернулся.

Бенедетта услышала пронзительный хохот Контарини.

– Спасибо, патриций, – тихо произнесла она, не прикрывая наготу. – Спасибо тебе, ведь ты помогаешь мне понять, кто я такая. Так помогала мне и моя мать. – Она почувствовала, как ее охватывает привычное отвращение к себе. Это чувство преследовало ее все детство.

Но в то же время Бенедетта знала, что теперь отравлявшая ее ненависть найдет свой выход. Знала, что теперь у нее появился могущественный союзник, способный направить ее ярость в нужное русло.

«Проклятая жидовская шлюха», – разъяренно подумала Бенедетта.

Глава 38

– Кто этот человек? – спросила Анна дель Меркато.

– Никто, – ответил Меркурио.

Анна присмотрелась к высокому мужчине, ждавшему Меркурио на лодке.

На этой лодке, рассчитанной на перемещение по лагуне, он поднялся вверх по каналу, который протекал перед домом Меркато. Мужчина носил черную одежду. Его волосы были не только необычно длинными, но и неестественно светлыми, почти белоснежными. Мужчина собирал их в хвост, перевязывая оранжевой лентой – такого же цвета, как и его пояс.

– Он слишком бросается в глаза, чтобы быть никем.

– Верно, – кивнул Меркурио, направляясь к Скарабелло.

– Ты удивлен, что я нашел тебя, клоп? – ухмыльнулся альбинос.

Меркурио не ответил.

– Я повелитель этого мира, а значит, твой господин, – продолжил Скарабелло, откровенно наслаждаясь оторопью Меркурио. – Я обо всем знаю. В особенности о моих людях.

Юноша пнул ногой валявшийся на берегу камень. Темные локоны упали ему на лоб.

– А ты ведь мой человек, верно? – добавил беловолосый.