Корабль мертвых

– А если мы скопим денег на билет, чтобы поехать в Америку и там немного подзаработать, они сразу закрывают перед нами двери. Дескать, Америка для американцев. Сперва обокрали индейцев, а теперь закрывают дверь перед нами, как будто мы попрошайничаем…

– Кстати, вы можете подработать у нас. Пару недель. Силы наберетесь, и в Испанию придете не с пустыми руками. Конечно, платить много мы не можем, ну может, тридцать франков в месяц, по восемь франков в неделю, понятно, с кровом и с едой. Перед войной мы вообще платили по три франка в неделю, но сейчас все так дорого. Во время войны у нас подрабатывал тут один бош. Военнопленный. Был очень прилежный, мы потом даже не хотели его отпускать. Эй, Антуан, подтверди, что бош был очень прилежный. Работал как машина. Мы удивлялись. И все его уважали. Некоторые даже корили нас, дескать, что это вы так? С военнопленным надо держаться строже. Но мы все делали по-своему. Он даже ел с нами…

Видимо, пленный бош по имени Вильгельм действительно был отменно прилежным парнем, потому что я по много раз в день слышал: «Ну не знаю, не знаю… Наш Вильгельм был, наверное, из другой местности… Вы работаете не так, как он. Правда, Антуан?» – Антуан конечно подтверждал: «Да, наш Вильгельм был, наверное, совсем из другой местности. Вы работать, как он, не можете. Видно, боши так же отличаются друг от друга, как и мы».

Скоро меня начали нервировать вечные сравнения с этим Вильгельмом. Конечно, он больше меня разбирался в сельском хозяйстве и работал прилежнее, но и я работал бы прилежнее, заставь меня выбирать между сельскими работами и концентрационным лагерем. Или того лучше, между сытной едой у этих крестьян и голодными дорожными работами где-нибудь в пустынях Алжира. К тому же, местные рабочие получали в неделю и по двадцать, и даже по тридцать франков, только мне причиталось восемь. Я был всего только бедный бош, которого спасали от голодной смерти. Когда наконец я собрался уходить, за шесть полных недель работы мне дали всего десять франков. Крестьянин намекнул, что я неплохо питался все эти дни, а кроме того, у него не было свободных денег. Все в деле. Потом, конечно, появятся. Но не сейчас. Когда будешь возвращаться из Испании, сказал он, непременно заходи. Ты выглядишь окрепшим. В Испании легко найти работу. Правда, Вильгельм работал прилежнее…

– Еще бы ему не работать, – ответил я. – Он жил в Вестфалии, а я в Зюйдфалии. Есть такое великое герцогство, – на ходу придумал я. – У нас не привыкли работать много. У нас все растет само по себе.

– Ну тогда все ясно, – сказал крестьянин. – Я слышал об этой вашей Зюйдфалии. Это ведь там в рудниках добывают янтарь?

– Ну да, – подтвердил я. – И янтарь. И всякое другое. А еще у нас много доменных печей. Мы выплавляем в них настоящий кенигсбергский клопс.

– О! – удивился крестьянин. – Разве клопс делают из железа? Всегда думал, что на его изготовление идет каменный уголь.

– Ну это вы говорите про искусственный клопс, – пояснил я с видом знатока. – Он действительно изготавливается из каменного угля. В этом отношении вы совершенно правы – из каменного угля, смешанного со сгущенной серной смолой. Но настоящий кенигсбергский клопс вытапливают в огненных печах. Он очень твердый. Тверже стали. Наши генералы делают из него торпеды, которыми можно потопить самый большой корабль. Я сам работал у доменных печей.

– Хитрый вы народ, боши, – сказал крестьянин. – Хорошо, что мы выиграли войну. По крайней мере, нам не за что на вас сердиться. Дай вам Бог хорошо потрудиться в Испании!

При случае, подумал я, надо будет спросить какого-нибудь немца, что такое настоящий кенигсбергский клопс. Все, кого я спрашивал по пути, отвечали: «Не знаем». Но они не были немцами.

14

Холмистая местность становилась все пустыннее, приходилось подниматься все выше и выше. Воды хватало, а с едой появились проблемы. По ночам холодало, иногда не то что одеяла, простого мешка нельзя было найти. Кочевка – дело сложное, это известно многим народам. Наконец, какой-то пастух сказал мне, что граница совсем рядом, и даже поделился со мной сыром, луком, куском хлеба, жидким вином.

Так я выбрался на шоссе, которое привело меня к древним воротам.

Каменная стена, протянувшаяся в обе стороны, тоже выглядела древней. Посчитав, что идти следует прямо через неизвестное мне имение, я вошел в ворота. Мгновенно появились два французских солдата с винтовками наперевес. Я сразу угадал: их тоже интересует мой паспорт, и объяснил им, что не имею ничего такого. Тогда они потребовали документ, выданный мне французским военным министерством. Они хотели знать, почему я шляюсь по территории военной крепости без всякого разрешения.

– Я не знал, что здесь военная крепость. Просто шел по шоссе и увидел ворота. Думал, что так можно выйти к границе.

– Нужный вам поворот был раньше. Там висит специальная табличка. Разве вы ее не видели?