Корабль мертвых

– Нет, конечно. Только за то, что немцы считали, что я мешаю им вести победоносную войну. Они так сердились на это, что упекли в тюрьму меня и дюжину моих друзей.

– Значит, вы и ваши друзья могли помешать кайзеру вести войну?

– Так думали боши. Я сам не знал, что я такая сила. Но потом догадался, иначе зачем им было сажать меня под замок.

– В каком краю вы сидели?

– Э-э-э… В Зюйдфалии…

– В каком городе?

– В Дойченбурге, – это хорошее название само пришло мне в голову.

– Никогда о таком не слыхал.

– Да, о нем мало кто знает. Секретная крепость. Даже боши о ней мало слыхали.

Комендант обернулся к лейтенанту:

– Вы знали, что этот человек немец?

– Так точно. Он признался сразу.

– Без всяких уверток?

– Так точно!

– Были ли при нем фотоаппарат, карты, схемы, чертежи, планы или еще что-то в этом роде?

– По-видимому, нет. Мы его не обыскивали, но он все время находился у нас перед глазами и ничего не мог выбросить.

– Ладно. Посмотрим. Что тут у него есть? Пришли два капрала и тщательно обыскали меня. Несколько франков, носовой платок не очень чистый, расческа с поломанным зубом, кусочек мыла. Мыло я всегда носил при себе, чтобы фараоны видели, что я принадлежу к цивилизованному миру, что не всегда можно определить по немытой физиономии. Такие вещи нуждаются в доказательстве.

– Разрежьте мыло, – приказал комендант.

Но и разрезанное, оно осталось только мылом. Внутри не оказалось ни шоколада, ни секретных чертежей. Это удивило коменданта, и он приказал мне снять башмаки и носки. Я только покачал головой. Профессиональные фараоны ничего не могли у меня найти, а что найдут неопытные в этом деле капралы? Если бы они спросили, что именно ищут, я с удовольствием сказал бы им правду, избавил бы всех от напрасных хлопот. Должно быть ищут что-то ценное… Может план золотых копей… Или алмазных россыпей… Комендант, конечно, упоминал какие-то чертежи и схемы, но вряд ли это было правдой – речи о них больше не заходило.

– Все же не понимаю, – покачал он головой. – Как вы могли войти в военную крепость незамеченным?

– Дороги в это время пустые, – разъяснил ему лейтенант. – Выполняя ваш приказ, я начал учения в противоположном районе, а здесь остались только немногочисленные патрули. Они наблюдали за подступами к шоссе и, видимо, каким-то образом упустили этого боша. Урок нам на пользу, господин комендант. Теперь мы будем ограничивать число участвующих в учениях. Вполне возможно, что бош проскочил между двумя патрулями.

– Да, инцидент выглядит случайным. Но дисциплину следует устрожить.

И обратился ко мне:

– Как вы считаете?

Я удивился. Все же они говорили о вещах, которые составляют военную тайну Франции. Но потом до меня дошло. Чего им собственно таиться? В сущности, они разговаривают с мертвецом.

– Откуда вы идете?

– Из Лиможа.

– Где перешли немецко-французскую границу?

– В Страсбурге.

– В Страсбурге? Но этот город не стоит на границе.

– Я хотел сказать, что перешел границу там, где стоят американские войска.

– А, вы имеете в виду Мозельскую область? Перешли границу в районе Саара?

– Видимо, так. Вечно я путаю Страсбург с Саарбургом, – тут же придумал я новый город.

– А что вы делали во Франции все это время? Бродяжничали?

– Нет, работал у крестьян. Даже заработал немного денег. Купил себе билет на поезд и вот оказался здесь.

– Куда вы идете?

– В Испанию.

– Что вам делать в Испании?

– Видите ли, господин комендант, скоро зима, а я к ней не готов. Вот я и подумал, что надо идти в Испанию. Там тепло, не то что в Германии. Можно весь день греться на солнце и уплетать виноград и апельсины. Они там растут на всех обочинах, нужно только протянуть руку. А люди только радуются этому. Ведь они там считают растения на обочинах сорными.

– Значит, вы идете в Испанию?

– Шел, – поправил я его.

– Как, вам уже расхотелось побывать в этой солнечной стране?

– О, нет. Я хочу в Испанию. Но… ведь вы меня расстреляете…

– Ну хорошо. Предположим. Если я не стану вас расстреливать, а просто отправлю обратно в Германию? Подходит вам такой вариант? Обещаете, что вернетесь на родину, если я вас отпущу?

– Ни за что.

– Это почему? – он странно посмотрел на лейтенанта.

– Лучше расстреляйте меня. В Германию не хочу. Не желаю расплачиваться за ее долги. Я пацифист и всю войну провел в тюрьме, почему теперь я должен работать на военные долги Германии. Хочу в Испанию и больше никуда. Испания или смерть. И делайте, что хотите.

Комендант рассмеялся. Вместе с ним и лейтенант.

– Ладно, эти слова вас спасли. Не буду говорить почему, чтобы в будущем вы ничем таким больше не воспользовались. Пожалуй, мы можем отпустить вас, не нарушая своего воинского долга. Что скажете, лейтенант?

– Считаю ваш вывод, господин комендант, единственно верным и не вижу ничего, что уронило бы на нас тень.

– Вот и отлично, – комендант опять обратился ко мне. – Вас прямо сейчас поведут на границу и отдадут испанской военной страже. Думаю, нет нужды повторять, что любое ваше новое появление в нашей военной зоне будет воспринято как шпионаж и вы будете расстреляны незамедлительно. Вы меня поняли?

– Так точно, господин комендант.