Корабль неспасенных (СИ)

Марк блестел глазами, окатывал безумным хохотом и тащил с собой полетать. Игорь что-то втолковывал, требовал, сжимал в медвежьих объятиях, не давая вздохнуть. Мелькали слабо знакомые лица, печальные, испуганные и вдохновлённые. Берестяные фигурки вальсировали у пылающего камина. Часы заползали на руку, разворачивались, устраивались поудобнее и защелкивали замок. Кудрявая блондинка кричала, тянула багровые когти. Снова возвращался Марк, строил рожи, оттаскивая ее в сторону. А Игорь..., он даже не обернулся, стоял склонившись над прозрачным кубом, в котором бесились искры разрядов.

Голоса, голоса в темноте, непонятные, разные, кто они, и кто она среди них? Шаг за шагом она собирала картинки жизни, меняла темную пустоту на истории. Пока все ни натянулось и ни лопнуло, опять погружая ее в темноту. Но память осталась. Женя знала, что мир должен быть рядом, до него она сможет дотянуться.

Голоса. Тревога. Вина. Она сделала нечто ужасное. Нет, не она, это Марк или Игорь. А если и она виновна? А темнота – это и есть расплата? Поэтому она будто прикована в одном месту. Путаница фрагментов в голове, вроде с ней и не с ней происходит.

Кто-то голый лежит на столе и хочет выжить. А рядом – рассерженный мужчина... Незнакомый и одетый. Понятно, чего он желает. Показать свою власть. Перед ним надо прогнуться, сдаться, и она заводит руки за голову. Но мужчина злится от этого еще больше и уходит. А она остается в темноте с пугающими голосами.

Остается только прятаться, копить слова и события. Собирать себя заново, чтобы вспомнить, кто она и зачем существует. Почему в памяти горят башни, а мостовые летят в объятия? Что такое Город будущего? Неужели она попала в него?

Прошло долгое время в тенях, прежде чем Женя собрала себя по кусочкам и решилась рассказать звездному капитану свою историю.

Глава 9. Сопереживание

Кар звонким щелчком встроился в парковку и, не заглушив двигатель, поднял дверь. Женя выпрыгнула и задрала голову, высматривая нужное название. «Центр профилактики социально-психологических нарушений». Хотя что высматривать, им всё здание принадлежит, а вот и вход дальше, правее от парковки.

В наушник жаловалась Вика. Для поддержания разговора можно не вдумываться ни в ее, ни в свои фразы:

– Я понимаю, что ты расстроилась, я бы тоже расстроилась. Но ты ждала от него чего-то другого? Все мужики такие.

На ответную длинную тираду Женя сопереживательно хмыкала и ускоряла шаг к витому козырьку над высоким крыльцом. Она немного опаздывала, что было неприятно.

– Конечно, любит, еще бы он не любил. Просто такой человек. А почему бы тебе не сказать напрямую, что от него хочешь?

На крыльце копошился робот-уборщик, и обойти его с первого раза не удалось. Шуршал цветными метелками в самозабвенном танце.

– Вик, подожди, – слушать стенания подруги не оставалось ни времени, ни терпения. – Давай вечером созвонимся. Уже вхожу в здание Центра, буду искать бигбосса собственной практики. Ага, ага. Счастливенько.

Рыдающие на груди и в трубке подруги – прямо карма какая-то. К Жене потоком шли желающие поделиться своими бедами. Скорее из-за того, что она умела молчать и слушать. Прямо печать на лбу: "пойму, утешу и вдохновлю на подвиги". Последний семестр каждый день хотелось забиться в норку, не видеть и не слышать никого. И чтобы еду подавал слепоглухонемой робот первого поколения. Просто несбыточная сказка.

– Здравствуйте, вам к кому?

Глаза дежурного анероида лучились доброжелательностью. Похоже, сапфировое напыление.

– Мне в отдел контроля нарушений к ээ…, – Женя провела по тонкой пленке на тыльной стороне ладони, ткнула в напоминалку, – к лейтенанту Климову.

– Поднимайтесь по правой лестнице, госпожа. Вам в башенку. Седьмой этаж, по коридору первый поворот, семьдесят третий кабинет.

Из-под стойки вынырнула стальная кисть с округлым, очень изящным запястьем и указующим пальцем. Женя подзабыла, почему закон запрещал делать андроидов точной человеческой копией, но приветливое женское лицо и стройное тело, слитое с металлом и керамикой выглядели классно. Одновременно хищно и грациозно.

Интерьеры Центра профилактики навевали мысли о беззаботной радости, счастье и строгих родительских наказаниях. Цветной и теплый холл, карамельные коридоры, умилительные картинки, живые цветы и движущиеся дорожки с ковровым ворсом. А в довесок плакаты о ценности жизни и социальной ответственности. И о страшных последствиях ее отсутствия.

Стены кричали скрытыми угрозами. Контраст между идиллией правильного и кошмаром преступного ощущался очень остро. Как привкус кислоты во рту. Забавно, что полицейская часть этого малоприятного заведения сидит в башенке. Хотя может не вся, только лейтенант Климов. Предотвращает преступления граждан против самих себя.