Корабль неспасенных

Вот только где в ее психофизическом профиле просчитаны широкие рукава с кружевами и пыльные безделушки в гостиной. А еще быстрая, на грани истерики речь вместе со спокойной мудростью наблюдательного ученого. Могут ли это просчитать все нейросети мира?

Почему мама Жени, гуманитарий, историк, любит строгую гармонию пустых пространств, а Елена Степановна, повелитель точно просчитанных стальных механизмов, вешает фигурки берестяных котов над камином.

Почему вообще жизнь бьет мордой о дилемму: радуйся или прыгай.

Глава 10. Лейтенант Климов

Женя перешагивала островки подтаявшего снега и не находила сил злиться на проклятого лейтенанта. Увез и бросил. Она, опаздывая на практику, не сменила настройки в своем каре и не смогла вызвать его к дому Елены Степановны. Лезть в подземку смысла не имело, Климов ждал в каком-то весьма странном месте неподалеку. Не похож лейтенант ни на кого из привычного круга общения. Выразительный, резкий. Может даже агрессивный. Женька для него, как назойливая мошкара в жару. Поэтому двух слов по-человечески ей не скажет.

Вот оно: кафе-бар «Западня». Прям претенциозно для правоохранительного клерка, хоть и шикарной наружности. А внутри древний лофт. Кто же заказывает сегодня такой дизайн? Хотя название достойно внутренностей. Черные, тяжело свисающие трубы в дальнем углу и грубая кладка квадратных окон. Уютны только диваны в красных заплатках, да экзотические цветы у столов.

– Женя, я здесь!

Надо же. Доброжелательно окликнул. И не с темного угла машет. Торчит у высокой боковой стойки на всеобщем обозрении. Рядом с диковинной парочкой на диванчике: мужик и дева-андроид над тарелкой с мясным ассорти. Пока Женя усаживалась, Климов впервые внимательно ее рассматривал. Слегка щурил глаза, крутил в руках пивной бокал.

– Что-нибудь выпьешь? Съешь?

Развернул на каменной столешнице электронный свиток, предлагая сделать заказ. Она натыкала почти не глядя, есть и в самом деле хотелось. А вот холодное питьё, даже любимый эль, после скачков по подтаявшему тротуару – не для нее.

– Почему вы меня бросили, а теперь позвали?

– Любишь на подлете выяснять отношения. Тогда давай на «ты», – он дернул краем рта, будто предлагая и одновременно раздражаясь.

– Не знаю, чувствую себя неуютно. Странная какая-то практика получается.

– Я ненамного старше тебя. И нужна тебе эта практика? – иронически хмыкнул Климов. – Хочешь, сразу распишусь?

– Нет, это неправильно. Раз отправили, буду работать. И диплом мне по материалам писать.

– И над какой темой работает выпускница Евгения Звягинцева?

– Над новыми подходами к профилактике суицидов.

– Ты же не будущий психолог?

– Нет. Чиновник. Факультет комплексного социально-экономического управления. Все же в моих документах.

– Я их зашвырнул куда-то. А тебе не идет.

– Что не идет?

– Ничего из этого. Ни тема диплома, ни образ чиновницы высокого полета, ни синий джемпер.

Вот точно хамло. Мало того, что на «вы» и не думает переходить, еще провоцирует. Профессиональная деформация, не иначе.

– Вы и сами чиновник в сером.

– В точку.

Робот-разносчик прикатил заказ, опустил точно по местам две тарелки и приборы. Рванул прочь, искря шарнирами. Из него торчало еще два полных подноса. Климов придвинул здоровенный стейк и жадно повел ноздрями. Голодный хищник. Сейчас отрежет кусок, и клыки выглянут из-под верхней губы. И ей еще месяц таскаться в компании этого мачо. Жарко как-то. Ни собственные ощущения не понять, ни его отношение.

– Значит, я вам не нравлюсь?

– Наоборот нравишься. Стал бы иначе звать и угощать. Но давай без волокиты и формализма. И на «ты».

Неужели клеит? Просто, прямо, без длинных заходов. Не ухаживает, не стремится установить контакт, а оценивает племенную кобылку, прикидывает, не заявить ли право собственности. И при каких условиях. Это смущало, злило и заводило одновременно.

– Думаю, мне не подходит такой вариант. Просто позвольте нормально пройти практику.

– Да, пожалуйста, кто мешает? Сегодня вот прошла и что вынесла? Сюжеты встреч повторяются раз за разом. Могу расписать. И выводы диплома заодно. Будешь рекомендовать дополнительные способы пожалеть, помочь и подержать за руку. Добавить программы и пункты в регламентах.

– Ну да, – почему-то смутилась Женя и отковырнула кусочек от утиной ноги. – Ведь статистика попыток самоубийства все время ползет вверх. Вот и нужно придумывать что-то новое.

– Я знаю это лучше тебя, девочка. Ты считаешь, что о людях нужно заботиться. Тебя этому учили. Каждая собака кричит об этом на каждом украшенном виртуальным розарием углу. Но это бред. Забота превращает людей в еще больших скотов, чем они есть по своей сути.

Кромсал кусок мяса и брезгливо кривил рот. Чужие эмоции фонили радиацией, не защититься. Климов не играл, не выделывался, по-настоящему злился. И эта злость не укладывалась в голове.

– Почему скотов? Так же нельзя о людях. Они могут сомневаться, путаться, тонуть в неуверенности в себе. Не различать добро и зло, в конце концов. И им нужна помощь. Чтобы разобраться, прогнать собственных демонов.