Корабль отплывает в полночь

– Думаю, смогу. – И я с воодушевлением поведал о последнем моем путешествии с семьей Таба.

– Поднимай сестру и братика, сынок, – распорядился папаня, как только я закончил, – а я займусь мамой. Уверен, если мы устроим семейный пикник, – он сузил луч, – на одной секретной полянке, это будет самый что ни на есть красивый туризм.

Не припомню, чтобы когда-нибудь раньше стаи земных облаков были такими мягкими и ослепительно-белыми. Может, и нельзя назвать красивым наше снижение, но между этими облаками мы пролетели, не задев ни единого краешка, нисколечко их не затмив, как и полагается мастерски пилотируемому блюдцу.

И вот под нами лесистая гора с большущим куполом на макушке. Папаня убрал с пульта управления щупальца:

– Приступай, сынок.

В этот раз не было ощущения, будто я обзавелся дополнительными мышцами или колючими палицами. Я просто чувствовал себя взрослым гептопусом, взявшимся за взрослое дело.

По пологой кривой блюдце снизилось к секретной прогалине – а ведь на ней и впрямь что-то происходит! – и совершило посадку не на поляне, а в узком промежутке между двумя деревьями. При этом я даже листочка не потревожил – только трава слегка отклонилась от нашего борта, чтобы тотчас невозмутимо выпрямиться.

И вот мы с папаней снаружи, и одна из моих хваталок сжимает вещь, которая прибавляет уверенности, но и подразумевает нешуточную ответственность. Продвигаемся со всей осторожностью – ни единый шорох, ни единая мыслишка не опередила нас, даже когда впереди открылась поляна.

На ее краю преклонил колени уже знакомый мне землянин, и выглядел он экзальтированно. Уже по одному этому можно понять, что он в телепатическом трансе, но какой смысл гадать, когда на прогалине вовсю излучаются Великие Тайные Идеи Галактического Союза?

А занимался этим Табов папаня – он виднелся на противоположном краю полянки, и вокруг живописно расположилась его семья. Прозрачно-зеленоватый на фоне зеленого леса, он легко стоял на двух щупальцах, остальными пятью ритмично выделывая гипнотические пассы. Ну очень красиво. Наш чистоплюй впал в замарашкин грех – взялся спасать и просвещать! Загадка, бередившая мой разум на протяжении многих оборотов, наконец-то разгадана!

– Вот же гнусный зеленый плетельщик! – передал я папане узким лучом.

– Верно, сынок, – отозвался папаня. – Угости-ка его зарядом средней мощности, а я займусь семейкой.

Наши парализаторы дружно пшикнули. Смею похвастаться, Табов родитель застыл в особенно грациозной позе. Казалось, Великие Идеи на миг повисли в воздухе, а потом осыпались, точно осенние листья.

Землянин медленно встал на ноги. Я видел и чувствовал, что он по-прежнему в экстазе, но теперь еще и малость растерян.

И тут меня осенило: а ведь ужасная проблема никуда не делась. Здесь, на планете-бутоне, были выпущены на волю Великие Тайные Идеи – мы своими глазами видели, как этим занимался Табов отец. По всем законам психодинамики они будут распространяться беспрепятственно и доберутся до самых глухих углов, и вытеснят все местные идеи меньшего пошиба, и развеют все заблуждения насчет нас, и все до единого земляне узнают о Галактическом Союзе и о своей непростой ситуации – и лишатся шанса на собственный независимый выбор!

Конечно, мы можем убить или похитить этого конкретного землянина; мы даже способны стереть ему память. Пусть это вопиющее нарушение Свода запретов, мы бы все равно осмелились – папаня это доказал, незаконно добыв пистолет, а я как-никак его сын.

Но где уверенность, что этим все и закончится? Великие Идеи выпущены. Те же откровения, что достались этому землянину, могли еще раньше получить от Табова отца и другие местные жители. А если это произошло, от нас уже ничего не зависит. На вылетевшую мысль петлю не накинешь. Меня учили, что Великие Идеи всегда норовят заглушить идейную мелочовку. И какой же, спрашивается, психодинамический код нужно послать вдогонку, чтобы лишить их силы?

Как я уже сказал, все это пришло мне на ум за единый миг. Я повернулся, намереваясь излучить вопрос. Но папаня уже решительно вышел на поляну.

Я упоминал, что мой папаня – мастер изображать щупальцами всякую всячину. А особенно ему удается имитировать форму других существ – просто благодаря превосходному управлению мышцами. И вот два его ходовых щупальца превратились в зеленые ноги – как у землянина, только короче и толще. А кончики загнулись – ни дать ни взять мыски зеленых башмачков из сказок про гномов.

Третья его ходилка и одна из хваталок сделались короткими и толстыми зелеными руками, а на концах, если не приглядываться, – детские варежки.

Туловище приобрело интенсивный пурпурный цвет, как при сильном негодовании. Я смекнул: чтобы вызвать у себя эту характерную реакцию, папаня прибег к самовнушению.