Корабль-призрак

Буланский сделал паузу, словно давая капитан-лейтенанту время обдумать сказанное. Старцев ждал, когда собеседник перейдет от красивых и патетичных слов к сути дела. Мимоходом подумал, что подобные речи – о грозящей рухнуть державе – услышанные от матроса или офицера эскадры, стали бы вполне достаточным основанием, чтобы профилактировать паникера.

– Церковь всегда, – продолжил Буланский, – в подобные моменты, критические для России, приходила на помощь не единственно пастырским словом. Вспомните «черную сотню» иноков-бойцов, вспомните ее героев – Пересвета и Ослябю. Вспомните оборону Троицы, когда монахи-воины фактически переломили ход войны – переломили настроения русских людей, уже готовых смириться перед иноземцами и принять на царствие королевича Владислава. Вспомните, наконец, Казанское взятие.

– Казанское взятие? – удивленно переспросил Старцев. – По-моему, как раз там Церковь активного и непосредственного участия в военных действиях не принимала.

– Ошибаетесь, Николай Иванович. Принимала. Другое дело, что война оказалось тайной, невидимой... Сейчас объясню.

И он объяснил.

* * *

Казанское ханство (крупный осколок Золотой орды, раскинувшийся от поволжских степей до Северного Урала) во второй половине XV века находилось под совместным протекторатом московских государей и крымских ханов. В те годы Москва и Крым были союзниками в борьбе с Большой Ордой – крупнейшим татарским государством, претендующим на главенство в улусе Джучи. К примеру, во время знаменитого «стояния на Угре» объединенный русско-крымский отряд нанес удар в тыл Ахмат-хана, разгромив его столицу Сарай...

Но на рубеже пятнадцатого и шестнадцатого веков ситуация изменилась. Большая Орда была окончательно ликвидирована, отношения с Крымом тут же испортились по всем линиям – в том числе и в вопросе назначения казанских ханов. Несколько раз московские войска брали штурмом Казань и сажали на престол верных Москве ханов. Несколько раз московские дипломаты инспирировали государственные перевороты с той же целью. Но, в конце концов, все возвращалось на круги своя: либо происходил новый переворот, прокрымский, либо хан менял политический курс и начинал ориентироваться на Бахчисарай.

Кончилось тем, что к середине века в Кремле решили просто-напросто ликвидировать Казанское ханство как независимое государство. Оставалось лишь взять приступом Казань – дело знакомое и представлявшееся не трудным. Но случилось то, чего никто не ожидал: поход огромного московского войска, возглавленного лично молодым государем Иоанном IV, завершился провалом. И второй, затеянный год спустя, грозил закончиться столь же печально: осада затянулась на много месяцев, гарнизон относительно небольшой крепости отбивался отчаянно, постоянно получая подкрепления из степи, тюркские и финно-угорские народы Поволжья были настроены к русским крайне недоброжелательно – вели партизанскую войну, наносили удары по тылам и коммуникациям армии Иоанна IV. Казалось, опять грозит бесславное отступление от проклятых, словно заговоренных крепостных стен...

А затем Казань пала. Совершенно неожиданно.

На этом месте рассказа Буланский вновь сделал многозначительную паузу. Старцев спросил:

– Но, помнится мне, был прорыт подкоп, обрушивший городские стены?

– Подкоп был, – кивнул Богдан Савельевич. – Но целью его стали отнюдь не стены, их обрушить пытались неоднократно, еще в первом походе. Неоднократно и безрезультатно. Ну, Николай Иванович, вы же контрразведчик... Вспомните, не отыскивалось ли в земле на территории Казанского кремля кое-что любопытное вскоре после взятия?

– Казанская икона Божьей Матери? – сообразил Старцев. И посмотрел на собеседника в полнейшем недоумении.

– Она самая.

– Вы хотите сказать, что на самом деле величайшая святыня православных...

– Хочу. Икона – величайший боевой артефакт. К тому же не совсем православного происхождения... Есть разные версии, но наиболее убедительной представляется одна: лик Богоматери написан на Востоке – как вы знаете, полторы тысячи лет назад христианство распространилось туда далеко, до самого Китая. Возможно, некогда икона была создана в Мерве или Самарканде – до утверждения ислама эти города являлись центрами крупных христианских епархий. Но к XIII веку в Средней и Центральной Азии христианства – причем несторианского толка —придерживались лишь кочевые племена кереитов... Степная держава Торгула Ван-хана, ставшего в европейских хрониках знаменитым «пресвитером Иоанном». Достаточно точно известно, что в те времена икона хранилась у них.

– Подождите... – прервал рассказ Старцев. – Не понимаю... Насколько мне известно, несториане отрицали божественную природу Иисуса в течение всей его земной жизни, до самой смерти на кресте... И, соответственно, никак не могли почитать икону Богоматери.

Буланский взглянул удивленно, словно никак не ждал от флотского контрразведчика такой осведомленности в религиозных делах. И даже – чуть-чуть, отнюдь не демонстративно – вздохнул: вот, дескать, приходится терять время и растолковывать профану очевидные истины...