Корабль-призрак

Слава осторожно, чтобы не загреметь, двумя руками снял выпуклую металлическую панель, продемонстрировал ее Саблину и гордо заявил:

— Фокус, братан.

На другой стороне панели оказались не болты, а поворотные защелки. Она была обклеена толстым слоем пенопласта, на ней имелись две дверные ручки.

— Залезай первым. Я тебе подсвечу. — Шарапов щелкнул зажигалкой.

Виталий пролез в достаточно просторное, где-то метр на метр, отверстие и оказался практически в полной темноте.

— Ты там только поосторожней, стекло!.. — проговорил Слава, сам забрался в лаз и вскрикнул, так как перегревшаяся зажигалка обожгла ему пальцы.

Свет исчез. Все погрузилось в кромешную темноту.

— Сейчас-сейчас. — Шарапов принялся дуть на зажигалку, чтобы остудить ее. — Посвети-ка мне.

Руки встретились в темноте не сразу. Наконец полыхнул язычок пламени. Шарапов взялся за дверные ручки, поставил панель на место и повернул защелки.

— Теперь ни одна падла нас здесь не найдет, — радостно сообщил он Саблину, порылся где-то в углу и достал свечку.

Теперь Виталий мог разглядеть, где оказался. Место это было странное. Все стены обклеены пенопластом. Само помещение довольно просторное, примерно девять квадратных метров. У стены с небольшим иллюминатором имелось что-то вроде кровати, сооруженной из деревянных грузовых поддонов. На ней лежал матрас. Иллюминатор был задернут веселенькой цветастой занавеской. От одной стены до другой тянулись три трубы.

— Горячее и холодное водоснабжение, канализация!.. Сам врезки делал, — пояснил Шарапов с хитрой усмешкой. — Даже унитаз имеется. — Он приподнял большую картонную коробку и продемонстрировал белое фаянсовое сиденье.

— А что у тебя здесь? — Каплей показал на две двухсотлитровые стальные бочки.

— Как это что? Брага! — Слава расплылся в широкой улыбке и поднял еще один картонный ящик, под которым оказался самый натуральный самогонный аппарат.

— Ты здесь самогон варишь? — с сомнением поинтересовался Виталий.

— Знаю, что не положено. Но не будь этой тайной каюты, мы с тобой нигде не спрятались бы. А тут даже можно ядерную войну пересидеть. Дай-ка я тебя сперва заштопаю, а то на твой глаз смотреть страшно.

Виталий присел на матрас. Шарапов принялся рыться в высоком шкафе-столбике, прикрученном к стенам.

— Где-то должны быть. У меня же все здесь есть. Я запасливый, — приговаривал Шарапов и копался в шкафу. — Вот они! — наконец-то произнес он и показал Саблину катушку черных ниток и иголку, воткнутую в нее.

— Ты когда-нибудь раны зашивал?

— А то. Рука у меня твердая. Для начала мы тебе рану продезинфицируем и нитки с иголкой тоже. Нитку вставить сможешь? А то у меня дальнозоркость, а эти басмачи, когда нас в трюм загоняли, очки мне разбили.

Саблин, держа иголку напротив свечки, так, чтобы видеть ушко, вставил нитку. Шарапов тем временем уже вытащил из-за металлических бочек с брагой объемную двадцатилитровую стеклянную бутыль в соломенной оплетке. Очень осторожно, словно лил расплавленное золото в форму, он нацедил мутноватую жидкость в металлическую кружку. В помещении тут же запахло самогонкой.

— Первой выгонки! — похвалился Слава.

Он смочил бумажную салфетку в перваче и аккуратными движениями прошелся по рассеченной брови Саблина.

— Терпи, Виталик! Знаю, что жжет, — заявил Шарапов и принялся аккуратно зашивать рану. — Не сильно болит?

— Я привычный, — спокойно ответил Виталий.

— Это хорошо. Главное в таком деле — не дергаться, а то пришью неровно, и шрам на всю жизнь останется.

— Шрамов хватает и без этого. Одним больше, невелика беда. — Саблин махнул рукой.

— Словно крестиком вышиваю! — Слава хохотнул, сделал еще несколько стежков и перекусил нитку. — Готово.

— И что, тебя до сих пор не поймали с твоим самогоноварением?

— Ни одна падла о моей точке не знает. Я же все по-тихому сделал. Пенопластом обшил, чтобы по звуку не вычислили. И вентиляция у меня имеется. Как пару свободных часов появляется — я сюда. Накатил сотку…

— Всего сотку? — удивленно спросил каплей.

— Ну, бывает и больше. Это зависит от того, сколько у меня времени. Потом на боковую, проспаться.

— Один пьешь?

— Исключительно в целях конспирации. Начнешь делиться — капитан вмиг вычислит.

Шарапов достал из шкафчика вторую кружку и осведомился:

— Накатишь, братан?

Саблин поинтересовался:

— Из чего гонишь?

— Из сухофруктов. В Турции по дешевке запасся прошлогодними, копейки стоили. Продукт отличный получился.

— Даже не знаю.

— Я же не пьянствовать предлагаю, а принять как лекарство в целях анестезии и поправления здоровья.

— Давай, — согласился каплей. — Все равно сейчас с меня толку никакого. Отлежаться мне надо.

— У меня и закусь найдется. — Слава снова порылся в шкафу, вытащил пачку галет и рыбные консервы.

Виталий тем временем нюхал самогонку. Давненько он уже не пил подобного продукта, баловался водкой или коньяком. Самогон обходил его стороной.

— Ну, вздрогнули! За победу! — предложил незамысловатый тост Шарапов, поднимая кружку.

— За будущее пить мне нельзя, — предупредил его каплей.