Корабль-призрак

На последний взрыв не пожалели восьми тонн тринитротолуола. «Пятьсот пудов, — по привычке мысленно перевёл Леонид Алексеевич, глядя, как громадный серый аэростат поднимает вверх набитый дремлющей смертью ящик. — Однако…»

Объектом опыта тут служили уже не хворостинки — настоящий лес. Но, хотя молодые сосны и ели в нём не достигли своих взрослых размеров, результат оказался более чем скромен.

На этом, надо понимать, возможности экспериментаторов по увеличению груза взрывчатки, поднимаемой на высоту, иссякли. И фильм завершился — без каких-либо титров, даже без слова «КОНЕЦ». Мелькнули кадры склейки, экран потемнел, и через пару секунд зажглись большие люстры — вернее, сначала едва затеплились, помаленьку набирая яркость, оберегая сетчатку зрителей от светового удара…

Обсуждали фильм в расположенном неподалёку кабинете. В самом главном кабинете страны.

Кроме Леонида Алексеевича и хозяина, одетого в свой знаменитый на всю страну, на весь мир полувоенный френч, присутствовали ещё двое в штатском. Один из них — с резкими, словно топором вырубленными чертами лица — похоже, куда больше привык к генеральскому мундиру, чем к пиджаку и галстуку. На втором штатская одежда смотрелась уместнее — однако же и ему носить военную форму было не в диковинку.

— Мы пригласили вас, товарищ Кулик, чтобы услышать мнение главного в стране специалиста по данному вопросу, — сказал хозяин.

Сказал негромко, старательно приглушая резкий акцент, и всё равно получилось: «товарыш Кулык»…

* * *

— Скажите, товарищ Кулик, что-нибудь из сделанных вами находок позволяет заподозрить, что в девятьсот восьмом году над тайгой взорвалось нечто , созданное руками человека?

Борис Михайлович наблюдал, как учёный отвечает на вопрос Хозяина — мнётся, нервничает, перескакивает с одного на другое… Не лучшая манера поведения на совещаниях у генсека, тот привык, чтобы информировали его кратко, но исчерпывающе. Впрочем, настроение сегодня у Хозяина на редкость благодушное…

Нет, объяснял тем временем Кулик, подобных находок сделано не было. Частицы расплавленного металла, глубоко ушедшие в болотистую почву и разрушенные коррозией, находили. Чего, собственно, и стоило ожидать поблизости от места падения железно-никелевого метеорита. А затем — Борис Михайлович мысленно поморщился — учёный начал говорить о том, про что Хозяин вовсе не спрашивал. О газетной утке, запущенной четверть века назад американской жёлтой прессой: дескать, взрыв в далёкой Сибири стал результатом испытания чудо-оружия, созданного великим Тёсла, — исполинского электрического снаряда, пересёкшего океан и половину Евразии. Рассказал и о молодом человеке, несколько лет назад рвавшемся в экспедицию Кулика для проверки своей бредовой идеи: над тунгусской тайгой, мол, потерпел катастрофу межпланетный корабль, прилетевший из далёкого космоса (Леонид Алексеевич тогда отказал юноше-энтузиасту, посоветовав использовать бурную фантазию для написания фантастического романа). Естественно, делал вывод Кулик, и глупые фантазии заокеанских газетчиков, и бредни доморощенных недоучек всерьёз принимать нельзя.

— Тогда что вы скажете про это , товарищ Кулик?

Вождь неслышными, мягкими шагами подошёл к столу, развязал тесёмки папки — старинной, из пожелтевшего картона, явно дореволюционной — надпись ДЕЛО через «ять»…

Достал два сколотых скрепкой листка, протянул учёному.

Борис Михайлович уже не в первый раз видел именно эту папку именно в этом кабинете. Но о содержимом мог лишь догадываться — задавать прямые вопросы Хозяину не принято. Даже попытаться разглядеть, что написано выцветшими чернилами на папке, маршал Советского Союза Борис Михайлович Шапошников не старался.

* * *

Леонид Алексеевич изумлённо пробегал глазами столбики цифр, не в вдумываясь в их значения. Его потряс сам факт — наличие у вождя замеров уровня радиации, сделанных на Подкаменной Тунгуске. Абсурд… Неужели там побывала какая-то сверхсекретная экспедиция — да ещё умудрилась остаться незамеченной местными жителями? Ведь те, к примеру, годами судачили о визитах Леонида Алексеевича и его коллег…

Всё стало понятно, лишь когда Кулик прочитал в конце документа имя его автора: старший научный сотрудник Института радиологии В. А. Сытин.

СЫТИН???

Сытин… Низкорослый, скуластый, чем-то похожий на тунгусских аборигенов-эвенков… Непонятно зачем навязанный в экспедицию «охотовед»… Вернее, теперь понятно, — зачем… Вот какое «поголовье соболя» изучал тот в своих частых отлучках из лагеря. А Леонид Алексеевич так и не смог добиться, чтобы ему в распоряжение предоставили хотя бы один-единственный радиометр…

* * *

Цифры ни в чём не убедили Кулика. Да, говорил он уверенно, наука не отрицает возможности вхождения в состав железно-никелевых метеоритов самых разных металлов, в том числе урана или радия. Совершенно очевидно, что на Подкаменную Тунгуску обрушился именно такой метеорит. И, взорвавшись, произвёл радиационное заражение местности — судя по цифрам замеров, достаточно слабое.