Корабль-призрак

Не оставляло чувство смутного беспокойства: казалось, что упущено нечто важное, нечто нужное… Какая-то смутная догадка пришла в голову Леснику незадолго до того, как он обнаружил трещину в собственной памяти. Но какая? Он последовательно, детально вспоминал все их переговоры с Азиди… Нет… Ничего… Только неявственное ощущение ускользнувшей мысли.

Сзади неслышно подошёл Буланский. Вернее, лишь он считал, что неслышно.

— Испытываю немалые сомнения, господин Урманцев, — честно и открыто признал Богдан.

— Касательно чего?

— Касательно нашего пребывания на данном корабле. Вернее, того, как доклад об оном пребывании будет выглядеть в глазах начальства, — как моего, так и флотского… Будь я уверен, что корабль сей можно вновь обнаружить и отбуксировать в один из российских портов, и что рекомые действия послужат ко благу России — не сомневался бы ни минуты, изложив невероятные наши приключения с исчерпывающей точностью, даже с риском прослыть умалишённым. Либо остался бы здесь, на борту, вместе с мотористом с миноноски, попытавшись освоить управление. Но, буде даже такая возможность осуществится, — не уверен в её пользе для судеб отечества. Боюсь, что загодя выкорчевав какую-либо опасность, грозившую стране в прошлом, можно невзначай создать две новых, неведомых, — а пытаясь исправить и их, натворить ещё больших бед…

Буланский замолчал, и Лесник подумал: «Нет, беспринципным авантюристом ему ещё предстоит стать. А пока что рядом стоит идеалист, верящий в дело, которому служит. Хотя с весьма честолюбивыми замашками, конечно…»

— К тому же, — продолжал Богдан, — в нынешнем походе эскадры Рожественского мне поручено дело, способное решить судьбу Империи — в самом прямом смысле. Рисковать им не имею права, как бы ни хотелось привезти в Россию хоть что-то из здешних технических чудес…

Тем временем одно из упомянутых технических чудес — цилиндрическая спасательная шлюпка — коснулась воды. Опасения шкипера Андерсона оказались напрасны: превращение «консервной банки» в плавсредство произошло автоматически. Раздалось громкое шипение, словно на огромных размеров сковороду кто-то щедро плеснул воды, цилиндр распался по невидимым ранее швам, металлические лепестки развернулись, вытягиваясь… Через несколько секунд на волнах закачалась шлюпка, пусть и не вполне привычного вида.

— Но помимо всех соображений здравого смысла, — снова заговорил Буланский, — есть у меня и некое далёкое от логики чутьё, — которому, грешен, привык доверять.

— И какое же решение подсказывает вам чутьё? — спросил Лесник с лёгким скепсисом.

— В том и дело, что никакое… Не знаю почему, но кажется мне, что оба варианта ведут к проигрышу… И оставить в покое эту дьяволом посланную игрушку, и попробовать ею завладеть — одинаково гибельно.

— Моё мнение вы знаете: «Тускарора» должна быть затоплена. Нельзя переписывать в истории даже самые мрачные страницы.

— Так то оно так, но… Но мы ведь оба понимаем: корабль завершает по меньшей мере второй цикл своего путешествия по временам, кто бывал на его борту, чем занимался — неизвестно. Утопив его сегодня, мы имеем полную возможность встретиться в будущем с этим вынырнувшим из пучины Фениксом… Хорошо, господин Урманцев. Предлагаю вам небольшую сделку: я сделаю всё от меня зависящее, чтобы история пошла своим ходом и никто не попытался её изменить. А вы, со своей стороны, ответите мне на два вопроса. Вопросы о моём будущем и вашем прошлом. Вернее, не о моём и вашем — о будущем и прошлом Империи. Ответите хотя бы намёком… Хотелось бы знать, что избранный путь не ведёт в пропасть.

Лесник задумался, наблюдая, как боевики Халифата спускаются по штормтрапу в шлюпку — под прицелом винтовок и пулемёта боцмана Кухаренко. Последним спустился Юхан Азиди, помахал рукой русским морякам. Леснику показалось, что араб широко улыбается… Почти неслышно загудел электромотор, шлюпка удалялась, теряя в тумане чёткость очертаний.

Но что же за вопрос так интересует Буланского?

— Вам будет нелегко исполнить обещанное, — сказал Лесник. — Слишком много свидетелей загадочного происшествия вернётся на эскадру: Старцев, матросы, боцман…

— Николай Иванович, как я понял, вполне разделяет ваши мысли. И, я уверен, на его обещание молчать можно будет положиться. Что же касается матросов и боцмана… Вы могли видеть, что я неплохо знаком с методами гипнотического внушения. Они попросту позабудут всё, что здесь с ними произошло.

— Хорошо. Спрашивайте.

— Кто победит в противостоянии России и Японии?

Любопытный вопрос… Только вот отвечать на него прямо нельзя. Стоит Буланскому узнать о грядущем позорном разгроме, и его позиция вполне может измениться… Ну что же, придётся лишь намекнуть , как и просил Богдан Савельевич.

— Борьба с Японией затянется, — медленно произнёс Лесник. — Затянется дольше, чем можно было поначалу представить. Но окончательная победа останется за нами и нашими союзниками.