Корабль-призрак

Мингер Клутс, не скрывая своей тревоги, поминутно то вынимал свою трубку изо рта, то снова вставлял ее в рот. Люди стояли кучками на палубе и баке, мрачно прислушиваясь к шуму разбивающихся волн прибоя. Солнце уже опустилось за горизонт, и быстро сгущавшийся мрак наступающей ночи только еще более увеличивал тревогу и беспокойство экипажа.

Наконец, Клутс обратился к своему старшему помощнику:

— Мы должны попытаться оттащить судно: надо спустить все шлюпки! Я мало рассчитываю на успех, но во всяком случае надо что-нибудь сделать. К тому же, если шлюпки будут спущены, люди успеют сесть в них, прежде чем нас выкинет на берег. Приготовьте канаты и причалы и спускайте шлюпки, а я пойду предупредить суперкарга о положении судна.

Мингер Ван-Строом сидел у себя в кресле с достоинством, подобающим его высокому званию, и так как это было воскресенье, то он счел нужным украсить себя своим лучшим париком. Он еще раз перечитывал свое письмо или, вернее, донос компании на капитана Клутса и его медведя, когда капитан отворил дверь его каюты и в нескольких словах сообщил, что судну грозит серьезная опасность, и что, по всем вероятиям, менее, чем через полчаса оно разобьется в щепки. При этом тревожном известии мингер Ван-Строом соскочил со своего места и в порыве смятения и страха опрокинул и загасил только что зажженную свечу.

— Судно в опасности, говорите вы? В опасности? Но почему? Море спокойно, ветра нет! Почему, я не понимаю? Где моя шляпа?! Дайте мне мою шляпу и трость… Я пойду на палубу скорее!.. Света! Огня! Мингер Клутс, прикажите принести мне огня; я ничего не могу найти впотьмах! Мингер Клутс, что же вы ничего не отвечаете? Боже милостивый! Да он ушел и оставил меня одного.

Клутс действительно ушел, чтобы принести свечу и теперь вернулся с нею. Ван-Строом надел шляпу и вышел из каюты. Шлюпки были уже спущены, и судно поворочено носом от берега; но теперь было уже совершенно темно; ничего не было видно, кроме белой гряды прибоя, с оглушительным шумом разбивавшегося о песчаную мель.

— Мингер Клутс, я намерен немедленно покинуть судно; прошу вас приказать подать мне шлюпку, сию же минуту. Вы должны дать мне самую большую, самую лучшую шлюпку как служащему и уполномоченному компании: я буду иметь при себе бумаги, документы…

— Я не совсем уверен, что ваше заявление законно, и едва ли могу исполнить ваше требование: наши шлюпки едва могут вместить всех людей, а в такой момент жизнь каждого матроса так же дорога, как и ваша!

— Но, мингер, вы забываете, что я суперкарг компании! Я приказываю дать мне шлюпку, я требую этого, посмейте только отказать!

— Посмею! И решительнейшим образом отказываю! — заявил капитан, вынимая трубку изо рта.

— Хорошо, хорошо!.. Увидим!.. — залепетал Ван-Строом, совершенно потерявший всякое присутствие духа. — Как только мы вернемся… Ах, Боже мой! Боже мой! — и вдруг, сам не зная зачем, Ван-Строом побежал вниз, в каюту, и по дороге второпях наскочил на медведя, запнулся и полетел через него, причем с его головы соскочила шляпа и парик.

— Ах, Боже милостивый, сжалься! Где я? Что со мною?! Помогите! Помогите! Помогите же суперкаргу высокочтимой компании!.. Ах, Боже мой! Боже мой!.. Что со мной будет?!

— Сбрасывай там в шлюпки, ребята, что нужно: нам нельзя терять ни минуты! — кричал между тем капитан. — Живо, Филипп! Возьмите мой компас, захватите бочонок воды и сухарей; через пять минут мы должны покинуть судно!

Но прибой ревел грозно и оглушительно, так что команду едва можно было расслышать. А Ван-Строом все еще лежал на палубе носом вниз, барахтаясь, стеная и призывая на помощь.

— С берега подул ветер! — воскликнул вдруг Филипп, подняв руку.

— Да, подул! — проговорил капитан. — Но я боюсь, что уже слишком поздно! Спустите все в шлюпку, будьте наготове и, главное, побольше хладнокровия и спокойствия, ребята: у нас еще есть надежда спасти судно, если ветер будет свежеть!

В данный момент они были уже так близко от буруна, что чувствовался подъем валов, на которых, как на подвижном дне, лежало беспомощно судно, слегка колеблясь и как бы перекачиваясь. Но ветер все свежел и дул с берега, и потому судно оставалось на месте, так как стояло вдоль валов. Люди уже все были на шлюпках, только капитан Клутс и помощники еще оставались на судне да еще злополучный Ван-Строом.

— Нас сносит ветром! — проговорил Филипп.

— Да, да… теперь я думаю, что нам удастся спасти судно! — отозвался капитан. — Держите руль прямо, Хиллебрант! Мы уже отошли от бурунов; пусть только ветер продержится хотя всего только десять минут, и мы спасены!

Ветер продолжал дуть все с тем же постоянством, и «Тер-Шиллинг» относило все дальше и дальше от берега. Но вот ветер разом улегся, и судно снова стало гнать к берегу прямо на буруны. Но вот опять поднялся и на этот раз уже сильный ветер, и судно, рассекая валы, стало уходить все дальше и дальше от берега. Людей вызвали из шлюпок; мингера Ван-Строома подняли, равно как и его шляпу и парик, и отнесли в каюту, а час спустя доброе судно «Тер-Шиллинг» было уж вне опасности.