Корабль призраков: Исландские истории о привидениях

Они тотчас разбудили того человека и спросили, что ему снилось. Он ответил, что, мол, ничего ему такого не снилось, но на него обрушилась какая-то непонятная напасть. Не успел он закончить свою речь, как с другим спящим началось то же самое и он жалобно застонал. Товарищам стало не по себе; они зажгли свет, чтобы осмотреться, и так и эдак обсуждали это происшествие. Эйоульв Оулавссон лежал на средней кровати у северной стены и смотрел на того, чья кровать была у южной стены близко к дверям. Тот человек сел на кровати, вынул табакерку и собрался взять понюшку. Но тут Эйоульв видит: тот вдруг изменился в лице, руки повисли как плети, лицо налилось кровью и посинело, и весь он будто сжался с жутким шумом и жалобным стоном. Тут все застыли в изумлении, а Эйоульв вскочил с постели и кинулся на помощь к товарищу.

Когда тот наконец очнулся и пришёл в себя, он рассказал, что едва собрался понюхать табаку, как почувствовал, будто на него навалилась какая-то ужасная тяжесть, и он не в силах был ни пошевелиться, ни позвать на помощь, мог только слабо стонать, а потом и вовсе лишился чувств. Тут рыбаки поняли, что дело принимает серьёзный оборот, и им стало ясно как день, что поспать им больше не удастся. Тогда они оделись и достали карты, чтобы скоротать остаток ночи за игрой; со временем некоторых начинало клонить в сон, но заснуть им всё равно не удавалось: едва на них находила дрёма, как их начинала мучить та же самая напасть. И так продолжалось до утра.

Товарищи уговорились молчать об этом происшествии и никому ничего не рассказывать, а сначала посмотреть, как пройдёт следующая ночь. Но на следующую ночь легче не стало: всё прошло так же, как и накануне. Говорят, они начали читать Страстные псалмы,[71] надеясь обрести в этом хоть какую-то защиту, но всё впустую: прилетела чёрная муха и уселась на страницу, прямо на строки псалма. Рыбакам стало страшно, они захлопнули книгу, и чтение закончилось.

Через день им в голову пришла счастливая мысль одолжить в Стокксэйри церковный колокол и повесить у себя в хижине, чтобы проверить, настолько ли нечистый ожесточён, чтобы не испугаться колокола. Под вечер они повесили колокол у себя, и ночь прошла спокойно.

Рыбаки приободрились и решили, что опасность миновала, и на следующий день вернули колокол на место. Но они рано радовались: ночью им не было покоя от нечистой силы — и так ещё пять ночей подряд. Жить в хижине стало невмочь, поэтому они переселились на хутор к своему предводителю и с тех пор ночевали там, а хижину забросили. На хуторе их никто не тревожил, но, после того как они переехали, в другой рыбацкой хижине близ соседнего хутора нечисть так разбушевалась, что и оттуда весь народ немедленно перебрался на хутор. С той поры эти ночные визиты продолжались в рыбацких хижинах по пять-шесть недель кряду.

Самого нечистого разные люди описывают по-разному, что само по себе неудивительно, поскольку он, как и другие нелюди, способен принимать многие обличья. Эйоульв Оулавссон рассказывает, что одному из его товарищей показалось, будто тот «опустился на него, как клуб пара голубоватого оттенка, который мотался взад-вперёд, причём время от времени он искрился; а некоторые чувствовали на себе странное дуновение ветра: резкое, тяжёлое и холодное». Другие видели его в обличье «густого голубого столба дыма, сужающегося кверху» и утверждали, что он «где-то с локоть вышиной». А иным он являлся в виде «сгустка величиной с небольшую собачку». Его будто бы «часто видели за окном, и из этого сгустка торчали конечности, которыми он барабанил в стекло, словно просился внутрь».

Естественно, о том, кто может быть виновником всех этих происшествий, сразу возникло множество догадок. Одни решили, что это какое-нибудь чудовище, которое, «скорее всего, вылезло из моря». Кто-то считал, что на них «определённо наслали призрака из Мосфетльссвейта», с запада, и что этот «посланец» предназначался для мести кому-то другому, но заблудился. Иные же предполагали, что это тот самый призрак, которого Диса из Стокксэйри загнала в холм возле хутора, где стояла хижина, и наложила на него такое заклятие: призрак должен сидеть там, пока этот холм кто-нибудь не тронет. А некоторым было, как они утверждали, доподлинно известно, что несколько камней с этого холма взяли для постройки конюшни на хуторе, так что призрак высвободился и опять принялся за своё.