Корабль Роботов

– Нет, - сказал Александр Синяев. - Пауки. Очень большие разумные пауки.

Некоторое время оба молчали. Так, молча, они вошли под тень гигантской ромашки. Насекомое скрылось из их глаз, но метровый в диаметре стебель дергался, выдавая движения того, кто пил нектар наверху.

– Это была древняя культура, - сказал Александр Синяев. - Очень древняя. Потом настала эра пресмыкающихся - змей и драконов…

– Во всей Вселенной?

– Да. Но она быстро завершилась.

– А как же… - начал Бабич, но Александр Синяев прервал его: - Тихо!

Лес ожил.

Не вся трава травой была:
Из-за узлов ее стеблей
Глядели молча силы зла
На затерявшихся людей.
Весь лес уставился на них
Десятками голодных глаз;
Он знал, что смотрит на чужих
Впервые, но в последний раз.
И, обнажив кинжалы жал
И ядовитых жвал серпы,
Он в страхе и с надеждой ждал,
Когда они сойдут с тропы…

Александр Синяев тихо потянул из кобуры пистолет. А сверху, грозно гудя, на них уже пикировало что-то большое, тигровой окраски, наставив челюсти и копьевидное жало. Они выстрелили одновременно. Два слепящих луча сошлись на полосатом теле как прожекторы, отыскавшие в полуночном небе неприятельский самолет, и он, дымя, тяжело врезался в землю… Потом раздался другой, лязгнувший звук, и они одновременно оглянулись и увидели чью-то треугольную голову с выпученными фасеточными глазами и судорожно дергающимися жвалами, падающую на землю, и механизм, вновь раскрывающий клешню манипулятора. Он стоял над поверженным чудовищем в позе победителя, разве только не ставил стальную ногу ему на грудь.

– Ладно, - сказал Александр Синяев. - Пошли, что стоять.

И они двинулись через лес……

А спустя два с половиной часа выходили на открытое место с другой стороны, и стояли на новой границе леса, и удалялись от него, едва волоча ноги, а позади, прикрывая их тыл, гордо шагал механизм-победитель. И Бабич поддерживал Александра Синяева, потому что нога у того была повреждена в одной из многочисленных схваток, и они снова стояли у матовой стены, на этот раз темной, и вновь она расступалась, и они снова восседали на спине у своего механизма, и он плавно нес их по изогнутому тоннелю, и они уже не обращали внимания на бросающиеся прочь жуткие тени, потому что бег поглощал все. А еще через несколько минут перед ними возник тупик, но стена в его глубине уже расступалась, давая дорогу, и они, не снижая скорости, влетели в рубку, и только здесь перевели дух.

4

Бабич первым спрыгнул со спины механизма и помог спуститься Александру Синяеву. Лицо его, обращенное вверх, за стеклом скафандра откровенно светилось радостью, будто он вернулся с прогулки, а не из леса, заполненного смертью.

– Я вас предупреждал, Николай, - сказал Александр Синяев, опираясь на его руку. - Я предупреждал, что это страшное место.

– Не надо, - сказал Бабич. Весь его скафандр был заляпан грязью и соком растений, верхняя оболочка кое-где порвана, но лицо сияло. - Это было великолепно. Вам станет смешно, но я кажусь себе ясновидцем. Ведь я все это предвидел!…

Оказавшись внизу, Александр Синяев открыл багажник, достал оттуда пушистую щетку и принялся за скафандр. Теперь он с недоумением смотрел на спутника. Тот говорил, хотя ничего не думал.

– Что вы имеете в виду?

– Свою вахту, - объяснил Бабич. - Монин прав, выходить в пространство было рискованно. Но я почувствовал, что-то произойдет. Даже не так. Я понял, что если не выведу звездолет из подпространства, то не случится событие, которое могло бы произойти.

– Любопытно, - сказал Александр Синяев. Он уже отряхнулся и передал щетку Бабичу. Тот продолжал: - Мы оказались недалеко от планеты, но я не смотрел на нее. Правда, не смотрел. Я все время следил за образом. Что-то должно было произойти. Я совершенно не удивился, когда увидел вашу капсулу. Я просто понял, что предчувствие не обмануло меня, будни кончились, и началось приключение.

– Значит, вы все-таки любите приключения? - рассеянно спросил Александр Синяев, укладывая щетку на место. Невидимые лапы захватов приподняли неподвижный уже механизм и спрятали в стенку. Даже сейчас, в сложенном состоянии, рубка корабля Маб была почти такой же просторной, как тамбур. Александр Синяев скользнул взглядом по стене, скрывшей механизм от их глаз, повернулся и зашагал к пульту управления. Бабич последовал за ним. Вернее, они шли рядом.

– Кто же их не любит? - сказал Бабич. - Поймите, я десять лет был штурманом дальнего следования. В детстве такая работа казалась мне чуть ли не верхом романтики. Я ошибался. Теперь я иногда завидую ученым из группы Толейко. Они где-то высаживаются, что-то исследуют. Хотя и это рутина, все планеты похожи. Но мы - просто извозчики. Космос, как вы знаете, пуст. А появление вашей капсулы приоткрывало дверь в новые, захватывающие миры.