Корабль спасения. Найти себя в Церкви

Сесть за книги и поусердствовать в молитве самое время. Это для Богопознания необходимо. Точнее – сесть за Книгу и за сопутствующие ей толкования и комментарии. И поусердствовать в молитве, особенно – храмовой. А чтобы дело это не превратилось у каждого в самодеятельность, хорошо бы, чтобы прежде всего духовенство наше, и так грамотное и набожное, еще более поусердствовало в молитве и село за книги. Об этом далее у Николая Сербского: «Душе Святый, Утешителю! Ты в пятидесятый день сошел на апостолов – приди и вселись в нас! Согрей святою ревностью сердца духовных пастырей наших и всего народа, дабы свет Божественного учения разлился по Земле Русской, а с ним низошли на нее вся блага земная и Небесная! Аминь».

«Свет Божественного учения, разливающийся по Земле Русской». Это звучит как мечта, но вполне может и должно быть составной частью национальной идеи, а со временем – очевидным фактом. Это будет то самое цветение лозы, а затем плодоношение, без которого лоза гибнет даром, ни на что более не способная. И Закон к тому же оговаривает запрет на вкушение первых плодов, в чем есть иносказание. Нужно дождаться плодов четвертого урожая, и только тогда посвящать их Богу и вкушать. Из сказанного видно, что труд над живым виноградником – людьми Божиими – долог и не прост. Однако окапывать и обрезать лозу надо, беречь ее от лесного вепря и полевого зверя надо. Расцветет народ, и вкус жизни заново ощутит именно через Богопознание и принесение Богу долгожданных плодов.

Если жизнь не веселит хорошими примерами, то это, быть может, всего лишь напоминание о том, что работы много и трудиться нужно сегодня. Это не признание бессилия, а стимул. Поверьте, то, что мы видим вокруг, это не лесные чащи и не дикий кустарник. Это настоящий виноградник, только отвыкший приносить плоды и унывающий по причине бесполезности. Это виноградник, скучающий по заботливым рукам добрых виноградарей, о которых стоит молиться: «Господи, изведи делателей на жатву. Господи, приведи виноградарей в виноградник, который насадила десница Твоя».

9 апреля 2015 г.

Иуда

В Гефсиманском саду Христос назвал его другом.

На иконах Страшного суда его часто изображают в виде ребенка на коленях у диавола в нижнем правом углу. Любимое дитя Сатаны, за предательский поцелуй принимающее огненные лобзания.

Он носил ящик для денежных пожертвований и, значит, был кем-то вроде бухгалтера в маленькой апостольской общине.

Мы ни разу не можем причаститься, чтобы не вспомнить о нем. «Не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Ти дам, яко Иуда…»

Что мы знаем о нем? Что был он иудей среди остальных учеников-галилеян. А значит, был образованнее и, возможно, заносчивее. Что был близок ко Христу и был любим. Предавать могут только близкие, свои. В сердце бьет тот, кто к сердцу допущен. Чужой может быть врагом, но предателем быть не может.

Его нутро – сребролюбие. Его имя – «вор». Так говорит Иоанн Богослов. А его слова не подлежат сомнению. Больше ничего не стоит выдумывать.

Разочаровался ли он в Мессии и поэтому предал?

Хотел ли, наоборот, ускорить события и приблизить спасительную развязку? Не будем мечтать. Дело в том, что сребролюбием и развратом наполнен мир. Кающиеся мытари и блудницы – первая шеренга уверовавших во Христа. Но сребролюбие, не желающее каяться, изобретает Иуде оправдания, чтобы в нем и самому оправдаться.

«Часть Иуды есть в тебе и во мне», – говорит святой Иустин (Попович). Зародыш Иуды может носить в себе всякое человеческое сердце. Вот он говорит: «К чему эта трата мира? Его бы можно было продать и раздать деньги нищим». Но не любовь к нищим движет иудиным языком, а жалость к погибшей благовонной масти. А разве не так же поступаем и мы?

К чему золотить купола или украшать дорогими иконами храмы? Лучше бы отдать эти деньги нищим.

Почему у него (нее/них) такая дорогая машина? Лучше бы помочь сиротам или старикам. Вам знакомы эти голоса? Ой, не любовь к скромности и не человеколюбие движет нашими языками при этих речах. Это зародыш Иуды из глубины сердца. Еще не родившись, учится разговаривать.

Поистине скупость, зависть и мрачная злоба отличают в людях тех, кто не чужд иудиного духа. Поэтому и причаститься мы не можем иначе, как сказав: «Ни лобзания Ти дам, яко Иуда…»

Он – образец недоконченного покаяния. Деньги отдал, бросив под ноги первосвященникам. Вину свою признал: предал, – говорит, – кровь неповинную. Но, значит, мало признать открыто вину и бросить деньги, заработанные с грехом пополам. Нужно еще потерпеть тоску и отчаяние и ждать, когда утешит душу Иисус Христос.

Ведь Он утешил бы душу Иуды, дождись тот Воскресения. Подобное было и с Петром. Трехкратное отречение от Господа не далеко ушло от предательства, в котором признались публично. Однако Петр – победитель отчаяния, а Иуда – жертва.

Говорить о нем много не надо. Но и молчать о нем нельзя.

Главное – не быть на него похожим.

7 апреля 2015 г.

Невежество и безразличие