Корабль судьбы. Том 2

Вот он повернул голову, и щедрый свет ламп пробежал по его чешуе, отбрасывая синие блики. Его глаза сверкали темной бронзой, но Малта знала, что и в них таились отблески синевы.

— Ну? — поинтересовался Рэйн. — Все в порядке?

Он даже слегка покраснел, и тут Малта осознала, что уже довольно долго стоит и просто смотрит на него.

Она кивнула ему — да, дескать, полный порядок! — и они вместе вышли в зал.

Зал был громаден. Высоченный потолок поддерживали мраморные колонны. Рэйн и Малта прошли под аркой и ступили на паркет, предназначенный для танцев. В дальнем конце зала музыканты уже начинали потихоньку играть, создавая у присутствующих должное настроение. По другую руку виднелось возвышение, и там на изящном троне восседал сатрап. Перед возвышением в креслах сидели три его Сердечные Подруги. По сторонам трона благоухали две курильницы, и за ними присматривал особый слуга. Струйки желтоватого ароматного дыма обволакивали молодого самодержца. Касго улыбался, благосклонно кивая собравшимся подданным. На другом возвышении виднелся чуть более скромный трон, предназначенный для королевы Этты. Она как раз поднималась туда по ступенькам, и Малта отметила про себя, что с таким, как у нее, лицом другие люди поднимаются на эшафот. Рядом с троном, немного пониже, было устроено сиденье для Уинтроу.

Места, предназначенные для них с Рэйном, оформлялись в настоящей политической борьбе. Сатрап Касго хоть и со скрипом, но все же признал, что Этта, как правящая королева суверенной страны, вполне заслуживала равного с ним положения, то бишь трона. Малта с Рэйном никаких царских регалий для себя не требовали. Зато Малта при каждом удобном случае повторяла, что Удачный есть независимое город-государство. Рэйн вторил ей, заявляя, что Дождевые Чащобы никоим образом Джамелии не подчинены. И оба они отнюдь не претендовали называться чьими-то, кроме Тинтальи, полномочными представителями. Да и драконы им никаких титулов не присваивали. Словом, ни на королевскую чету из далекой страны, ни даже на заморских вельмож они не тянули. Соответственно, ни тронов, ни кресел на возвышении им как бы не полагалось. Тем не менее Касго велел соорудить для них увитый цветочными гирляндами помост. Тем самым он и отдавал им дань уважения, и — а как же иначе! — пользовался случаем прихвастнуть своими новыми и несравненными союзниками. В результате Рэйн тихо зверел, сидя на всеобщем обозрении. Малта воспринимала происходившее гораздо спокойнее, ибо понимала, что особое положение среди гостей сулило немалые выгоды. Какая разница, по какой причине их так возвысил сатрап! Главное — их почтили особым вниманием. И весь джамелийский двор должен был увидеть это, а увидев, запомнить.

В дальнейшем это должно было заметно облегчить переговоры и заключение сделок.

И не только в отдаленном будущем. Теперь, когда осталась в прошлом удушающая монополия сатрапа на все товары Удачного, джамелийское купечество наперебой старалось завязать отношения с тамошними торговцами. А поскольку необычная внешность Малты и Рэйна ныне являла собой сущий писк моды, нашлось немалое число желающих переехать и поселиться непосредственно в Дождевых Чащобах. Рэйн никого не отталкивал, но неустанно повторял, что не может выносить никаких решений через голову Совета Чащоб. Еще у них не было отбоя от всяческих искателей приключений, суливших немалые деньги за место на Проказнице во время ее плавания домой. Этим людям приходилось иметь дело с Уинтроу, который раз за разом объяснял им: Проказница являлась флагманским кораблем Пиратских островов, а вовсе не Чащоб. Кроме того, в данный момент он оказывал любезность Старшим, возвращавшимся на родину, а значит, ни о каком найме не было речи. Будут же и другие корабли, идущие в Удачный, не так ли?

Змеи больше не представляли собой угрозы для мореплавателей, да и калсидийцев во Внутреннем Проходе сделалось существенно меньше; следовало ждать оживленного сообщения между Джамелией и Удачным, как торгового, так и пассажирского. Малта однажды просидела с господином Фердио добрых полдня, занимаясь прикидками и подсчетами. По всему выходило, что новое положение дел окажется гораздо выгодней для сатрапской казны, нежели прежние грабительские налоги. Бурное развитие мореплавания во Внутреннем Проходе, открытая торговля с Пиратскими островами, новые и более выгодные отношения с Калсидой, возможность плавать даже в более дальние края — все это сулило хорошенько встряхнуть старинный город и вывести его из застоя, в котором Джамелия давно уже пребывала. Тут Фердио сообразил, что товары с островов далекого юга могут найти очень неплохой спрос на севере, — и они снова углубились в подсчеты. Когда они представили результаты своих изысканий сатрапу, Касго изволил улыбнуться и кивнуть, ненадолго расставшись со скукой.