Корабль в вечность

— Но, может статься, и нет.

Говоря это, я улыбалась. После того как мы спасли мир от нового взрыва, каждый день казался таким невероятным, что я была готова поверить почти в любое чудо.

— Неужели ты до сих пор не поняла, что нельзя недооценивать жестокость палачей Синедриона? — спросил Дудочник.

— Именно из-за их жестокости я и думаю, что Ева может быть жива. Они повесили Леонарда там, где точно знали, что мы его найдем. Он был посланием участникам Сопротивления в Нью-Хобарте. Если бы схватили Еву, то наверняка захотели бы и ее использовать для устрашения. Она висела бы рядом с Леонардом.

Дудочник кивнул.

— Ладно. Я кину клич. — Он на секунду задумался. — И не только по бардам-омегам. Альфам тоже нужно услышать правду, им-то особенно. Попрошу Инспектора созвать и бардов-альф.

Остаток дня я вспоминала Леонарда, его глубокий низкий голос, и представляла, как расходится волнами новая песня.

        * ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *

Мы с Дудочником поговорили и о том, кто войдет в новый Синедрион.

— Конечно, ты и Зои, — сказал он. — Я, Инспектор, Саймон. Возможно, Джун. — Я кивнула — седовласая омега возглавила восстание жителей Нью-Хобарта внутри городских стен, когда мы шли в наступление снаружи. — И нам потребуется еще кто-то из альф. Есть одна советница с востока, которая давно придерживается умеренных взглядов. Думаю, мы с нею сработаемся.

— А Саймон вообще хочет заседать в Синедрионе? — Я помнила, с каким облегчением тот передал руководство Сопротивлением обратно Дудочнику после нашего возвращения из мертвых земель.

Дудочник покачал головой.

— Не больше, чем я, но он нам нужен. Старая гвардия омег ему доверяет и последует за ним. Теперь, когда правда об убежищах выплывает наружу, очень многие омеги не хотят допускать к управлению никаких альф. Скорее предпочтут отделиться в особое государство. И немало таких, которые готовы пойти еще дальше и обращаться с альфами так же, как те вели себя с нами.

После освобождения Шестого убежища Инспектор сказал мне: «Начать войну легче, чем закончить». Будет нелегко объединить людей — альф и омег — под властью нового Синедриона. На это потребуется время.

— Когда жизнь более-менее наладится, — продолжил Дудочник, — придется организовать выборы, придумать систему управления регионами. Но это все еще нескоро. Сейчас важно навести порядок. Освободить людей из резервуаров, провести переговоры с Независимыми островами. Этот состав Синедриона будет временным, только на переходный период.

На память пришли документы из Ковчега и тамошнее Временное правительство. Оно же правило и десятилетия спустя после взрыва, когда люди в Ковчеге стали вырождаться, — правители запирали сумасшедших в изолированной секции, а для себя построили резервуары.

— Будь осторожен, — предупредила я.

Дудочник усмехнулся.

— Я же не дурак и понимаю, что Уиндхем — настоящее змеиное гнездо. Да, нам удалось многое изменить, но рассчитывать, что волки чудесным образом разом превратятся в овец, было бы глупо.

— Я не это имела в виду, — покачала головой я.

Я предупреждала Дудочника не о предателях и наемных убийцах, хотя, несомненно, без них не обойдется. Дело во власти и в том, как она влияет на людей.

— Да, я буду советником Синедриона, но останусь тем же самым человеком.

— Не останешься, — возразила я. — И это нормально.

До меня долго доходило, что человек может вынести намного больше, чем сам ожидает, но за все приходится платить.

        * ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *

Пока шло формирование нового Синедриона, Палома выздоравливала — она стала меньше отдыхать и увлеклась обсуждением возможного формата наших отношений с Независимыми островами. Ее споры о торговле и ресурсах с Инспектором, Дудочником, Саймоном и Зои затягивались на часы. Прежде всего говорили о том, как Конфедерация будет распределять лекарство, препятствующее рождению близнецов, и чем нам за него расплачиваться. Прикидывали меры борьбы с пиратством на дальних островах, если возникнет торговый маршрут. Палома не была уполномочена принимать решения, только вести переговоры для подготовки рамочных соглашений, но, сидя в конторе мытарей и слушая ее рассуждения насчет торговых путей и тарифов на топливо, я понимала, что она нашла для себя самую подходящую роль.