Корабль в вечность

— Речь не о тебе, — оборвал ее Дудочник. — Думаешь, я сам не хочу его как следует треснуть? — Дудочник говорил резко, но потом его голос смягчился. — Черт побери, Зои, я ведь вместе с тобой доставал детей из баков. Больше того, тебя даже не было на Острове, и ты не видела то, что видел я, не видела, как Исповедница по приказу Зака казнила моих солдат одного за другим. Прекрати вести себя так, будто ты одна его ненавидишь.

— Если мы не возьмем его к себе, его убьют? — спросила Палома. Пока мы спорили, она молча стояла в стороне, но теперь решила высказаться. — А вместе с ним умрет и Касс?

Инспектор коротко кивнул.

— Тогда мы его возьмем, — сказала Палома. В ее устах это прозвучало элементарно: единственное правильное решение.

— Он будет за нами шпионить, — скривилась Зои. — Дергать за ниточки. И узнает о Паломе...

— Нам нужна Касс, — перебила ее Палома.

Меня ее слова удивили. Ведь я замечала, как отчужденно она смотрит на меня во время видений. Как избегает меня, поняв, что я действительно видела, как пылает Далекий край.

— Все не так просто, — сказала я, но при этом была благодарна Паломе за уверенность в ее голосе.

— Вот только не надо меня опекать, — тут же ответила Палома. — Я терпеть не могу твои видения и мне жутко, что ты видела, как горит мой дом, как умирают мои друзья. — Она поперхнулась этими словами и плотно сжала губы, прежде чем смогла продолжить. — Но я тебе верю. Бомба грядет. И именно ты нас предупредила. Ты знаешь о взрыве больше, чем кто-либо другой. Без тебя Независимые острова не спасти.

Мы дружно на нее уставились. Палома стояла прямо, обхватив себя руками, и ждала нашего ответа.

— Ладно, оставим его здесь, — решил Дудочник.

— Под охраной, — добавил Инспектор. — И подальше от Паломы.

Зои было открыла рот, но, глянув на Палому, передумала.

Итак, Зак остался в городе. Я думала, что испытаю облегчение — ведь в самом деле, будь принято другое решение, нас обоих так или иначе убили бы, — но сердце глодала тревога. Зак явился к нам избитый, отчаявшийся и одинокий, и все равно у нас не было иного выбора, кроме как выполнить его требования.

Глава 5

Проснувшись следующим утром, несколько минут я еще полежала в постели. Потом стала потягиваться, пока не задела пятками изножье кровати. Так я пыталась отдалить момент, когда придется встать и встретить новый день, а заодно и Зака.

Накануне вечером, пока мы ужинали на кухне, Дудочник куда-то ушел и вернулся незадолго до полуночи. Палома со вздохом заворочалась, когда дверь открылась-закрылась и он прошагал к своей кровати. Мне не нужно было спрашивать, куда он ходил — и так понятно, что на разговор с Заком. О результатах можно было судить по тому, как Дудочник в бешенстве швырнул ботинки через полкомнаты и несколько раз ударил кулаком в подушку перед тем, как улечься. Сейчас, хотя только недавно рассвело, он уже проснулся и о чем-то тихо беседовал во дворе с Салли.

Зои и Палома тоже не спали. Они стояли у окна; Палома слушала Зои и кивала. Иноземная гостья надела рубашку Зои, слишком большую ей по размеру, и закатала рукава, обнажив бледные руки. Я оставила их наедине.

Эльзу я нашла на кухне: она выбирала из муки жучков. Я помешала кашу. В котелке с водой варилась жалкая горстка овса, так что каша скорее напоминала жиденькую тюрю.

— С последних недель зимы так питаемся, — сказала Эльза, заметив мою гримасу при взгляде на серую массу. — Зернохранилища почти опустели. Половина фермеров в округе в прошлом году даже не сеяли. Чтобы кормить гарнизон, Синедрион приказал засеять всего несколько полей. Остальные горожане во внимание не брались из того расчета, что ко времени жатвы тысячи омег из Нью-Хобарта окажутся в резервуарах, совсем как наши дети. Даже сейчас, — продолжила Эльза, — фермеры не рвутся обрабатывать участки за стеной. Многие собрали вещи да уехали куда подальше.

Трудно их винить. Окрестности Нью-Хобарта пытались жить нормальной жизнью, но каждый чувствовал, что теперешнее затишье временное — всего лишь передышка между битвами.

Я доела кашу, дочиста выскоблив миску, но все равно осталась голодной.

На улице, по пути к конторе мытарей, нам встретился марширующий к городской стене патруль солдат Инспектора. Год назад я бы подумала, что передо мной омеги. Кожа туго обтянула черепа, кости резко выступали. Только в детстве, после ужасной засухи, я видела альф настолько истощенными.

Зайдя в контору мытарей, я присмотрелась к самому Инспектору. Его лицо тоже осунулось, хотя шапка кудрей скрывала запавшие виски.

На вопрос про продовольственное снабжение он ответил:

— Я захватил зернохранилища на Мертвом лугу и у Обвала. Большинство равнин на западе все еще удерживают верные мне гарнизоны. Плюс подати.

Дудочник сжал губы — податные деньги собирали с омег, часто выбивая кнутом. Но если Инспектор и заметил гримасу Дудочника, то виду не подал.