Корабль в вечность

На краю поляны я подумала о Ковчеге, о его извилистых глубинах. Встав на колени, я прижалась руками и щекой к земле. Там ничего не было: ни скрытых туннелей, ни глубоких проходов. Только почва, взбудораженная весной, только жажда новых ростков, ищущих путь наверх. Я подняла голову, встретила вопрошающий взгляд Дудочника и покачала головой. Давно увезли, сказал Зак. Он был прав.

— Здесь ничего для нас нет, — подытожил Дудочник.

Не совсем. В тишине этого заброшенного места что-то двигалось. Я ощутила нёбом вкус железа, крови и мечей, проливших ее. А потом другой, еще более сильный запах чего-то горящего, едкого заставил сжаться горло.

Я мгновенно развернулась, оглядывая поляну.

— Прячьтесь, — прошептала я, устремляясь к деревьям. — Сюда идут.

Глава 13

Саймон, все еще наполовину скрытый деревьями, на мою команду прятаться отреагировал мгновенно — пригнулся и отступил, но Криспин и Таша взглянули на Дудочника для подтверждения.

Криспина спас его малый рост: стрела пролетела над головой. И вонзилась Таше в бок. Дробящий ребра мощный удар отшвырнул ее назад, словно пинок лошадиного копыта. Таша упала, разбросав руки по бокам, оперенное древко стрелы торчало из торса, как исковерканное крыло.

Я нырнула вниз и поползла на четвереньках к Таше. Обхватила ее руками за подмышки и поволокла к деревьям. На нежности не было времени, стрела цеплялась за землю и дергалась, пока я тащила тело. Другая стрела просвистела мимо меня и вонзилась глубоко в ближайший ствол. Она горела. Пламя поднялось по древку, занялось оперение — ноздри заполнил едкий, омерзительный запах, который явился мне в видении чуть раньше.

Я торопливо и неловко тянула Ташу в укрытие, кровь из ее раны пачкала нас обеих. Неподалеку что-то орал Дудочник, но я его не видела. Все, на чем я могла сосредоточиться — вонь горящих перьев, горячая кровь Таши и остающийся за нами багровый след. Кажется, я двигалась очень медленно. Удивительно, но, теряя так много крови, Таша становилась все тяжелее.

И наконец деревья заслонили нас. Я попыталась уложить Ташу аккуратно, но окровавленные ладони скользили. Она рухнула на спину: серое лицо, губы искажены в безмолвном вопле.

Подбежавший Дудочник взялся за Ташины ноги, и вместе мы перетащили ее через упавший ствол, за которым и укрылись. Криспин держался рядом с нами, Саймон находился справа. У края поляны, подожженная горящей стрелой, дымилась сухая кора дерева.

Дудочник на мгновение присел рядом с Ташей. Посмотрел на ее кровящий бок, на древко стрелы, торчащее между ребер. И вытащил нож. Я вспомнила, как Зои перерезала горло раненой лошади, и чуть не схватила его за руку. Но Дудочник подпер древко коленом и отрезал большую часть — остался только короткий огрызок. Таша застонала и зажмурилась от боли.

— Спрячьте ее получше, — велел Дудочник мне и Криспину и повернулся к нам спиной.

А потом Дудочник с Саймоном без единого слова тихо заскользили к поляне.

Криспин схватил Ташу за подмышки, а я в этот раз взялась за ее ноги. Деревья тут росли густо, защищая нас от стрел, но с тяжело обмякшей Ташей продвигались мы медленно и неуклюже; низкие ветки то и дело царапали и хлестали мою больную ногу. Метрах в двадцати от края поляны тесным кругом стояла купа деревьев, и я, отдуваясь, скомандовала Криспину идти туда. Когда мы в рощице уложили Ташу наземь, она, по всей видимости, уже ничего не замечала: открытые глаза были тусклыми, лицо — покрыто пленкой пота.

Криспин обнажил меч. Деревья образовывали вокруг нас забор. Или клетку. Я прижала ладони к ране Таши по бокам от обрезанной стрелы. Сердце разведчицы билось слабо и быстро, будто дятел долбил внутри ребер.

Сквозь заросли и клубы дыма я увидела Дудочника и Саймона на краю поляны. Дудочник с ножом наготове выглядывал из-за ствола, изучая пространство впереди. Потом оглянулся на меня, приподняв бровь.

Я резко повернула голову в сторону кустарника на западном краю поляны, в паре десятков метров от него. Лучник или кто-то еще — я чувствовала врага, скрючившегося там, словно его дыхание овевало мою шею, а его дрожь была моей собственной.

Я пальцем указала направление. Понимая, что этим жестом дам начало кровопролитию. Знать бы еще, чья прольется кровь.

Дудочник коротко кивнул, затем сделал знак Саймону. Тот выждал несколько секунд и вырвался из укрытия, устремляясь от одного широкого ствола к другому. В ответ на движение Саймона на другой стороне поляны между деревьями промелькнула красная туника солдата, бежавшего навстречу. Дудочник метнул первый нож. Из-за дерева выпал высокий мужчина, с руками, взметнувшимися к лицу, где виднелся блеск металла.

Дудочник отступил назад, ближе к нашему с Ташей убежищу. Ее кожа под моими руками холодела, кровь, сворачиваясь, становилась более липкой.

— Нужно унести ее сейчас же, — сказала я. — Нужно вернуться к лошадям.

— Пока нельзя, — ответил Дудочник. — Лучник все еще в засаде.

— Откуда знаешь? — спросила я.

Он повернул голову к трупу солдата.

— Колчана-то нет.