Корабль За Облаками

Его запихнули в клетку напротив косматого Арргха, сунули поднос с едой и задвинули засовы. Учуяв запах пищи, Конан понял, что голоден; поглядев на нее, решил, что голоден смертельно. Куда сильней, чем вчерашним утром! Он с жадностью вцепился в мясо и начал рвать его огромными кусками, почти не разжевывая и проглатывая с волчьей жадностью. Постепенно к киммерийцу начали возвращаться силы; очистив поднос и выпив воду из кувшина, он почувствовал себя достаточно бодрым, чтобы строить дальнейшие планы.

Этим он и занимался два ближайших дня, в то время, когда не спал колдовским сном в хрустальном саркофаге. Он так и не сумел превозмочь чар крючконосого Тоиланны; стоило крышке опуститься над Конаном, как он впадал в необоримую дремоту, лишаясь очередной частицы сил. Кошмары виделись ему всякие; в первый раз он греб на галере, потом рубил камень в каменоломне и вращал рукоять огромного ворота, поднимавшего их колодца бесчисленные кувшины с водой. Каждый удар кирки и каждый кувшин, как и гребок веслом, отнимали у него каплю жизни, позволяя проклятому кораблю грондарцев парить в вышине. Пока что обильная пища и отдых восстанавливали силы, но Конан уже не сомневался, что через два или три месяца превратится в такой же мешок с костями, каким выглядел Хадр Ти.

Кроме еды, сна и размышлений над планом побега, он мог говорить с соседом - тогда, когда тот находился рядом. Он испытывал к Хадру все большую приязнь, ибо были они с одного поля ягодами; оба - могучие воины, наемники и авантюристы, искавшие славы, чести и богатств. Разве имело какое-то значение, что битвы Хадра отгремели в забытой древности, что сражался он бронзовым, а не стальным клинком, и что стены крепостей, которые он штурмовал, давно обратились в прах? Суть бесконечной войны не менялась; все те же внезапные атаки и яростные схватки, кровь и огонь, удачи и поражения, засады и бегство, добыча и раны, коими приходилось за нее платить.

Иногда Конан рассказывал собрату по несчастью о другом - о ранней своей юности, о годах, проведенных в Аренджуре и Шадизаре, где он обучался воровскому ремеслу. То было беспокойное время, но и счастливое, тогда он был свободен, и все доходы его и прибыли зависели только от ловкости рук, умения, смекалки и отваги. Конечно, солдатское ремесло почетнее воровства и разбоя, но вряд ли прибыльней, и Конану случалось не раз пожалеть, что он оставил прежнее занятие. Пару лет назад он служил наемником в Зингаре, а потом перебрался в Туран, но и там, и тут судьба не даровала ему богатства - только новые авантюры и новые раны. Впрочем, он был молод, и приключения влекли его больше сокровищ.

Но Хадр Ти, который был постарше лет на десять, придерживался иного мнения.

– Наемник меняет кровь на золото, женщин и вино, - сказал он, - и золото - главная из трех наград. Будет золото, будут и женщины, будет и вино.

Конан усмехнулся.

– Что-то не вижу я ни золота, ни женщин, ни вина. Только прутья клетки да твою бородатую рожу, приятель.

Хадр мрачно кивнул.

– Больше нам ничего и не увидеть. Мне так точно - вряд ли я продержусь еще одну луну. А жаль! Хотел бы я поглядеть на блеск золота и сиянье женских глаз… или пригубить вина…

– Кром! Вино! - Кулак Конана опустился на бронзовый сосуд с водой. - Почему эти безволосые шакалы не дают нам вина? У солдат его вдоволь, сам видел! А у нас -только кислая ослиная моча!

– Вино творит с человеком всякие чудеса, а грондарское - в особенности, - пояснил Хадр.

– Что же в нем особенного?

– Очень крепкое. Немного выпьешь - бодрит, побольше - приводит в ярость, а налакаешься без меры, так вообще придет конец. Колдуну же надо, чтоб мы не гневались, не ярились, а были спокойны и покорны. Чтоб отбирать жизненную силу капля за каплей, чтоб хватило нас надолго, и чтоб гнев и ярость не мешали плавному полету корабля. Для того кормят нас обильно, а вина не дают.

– Ну так что? С вином ли, без него, ярость в моей душе не утихает, - проворчал Конан.

– Ха! То легкий ветер, а не буря, - скривился Хадр Ти. - Вот выпил бы ты грондарского!…

– Значит, надо выпить! Достать и выпить, а потом разнести этот летающий гроб в клочья!

Хадр внимательно посмотрел на Конана.

– И как же ты достанешь вино, киммериец? Боюсь, не удастся!

– Достану! - упрямо повторил Конан.

– Ну, попробуй. Раньше ты не собирался спать и хотел разбить корабль о камни, теперь желаешь напиться… Думаю, ни то, ни другое у тебя не выйдет. Ты…

Но тут Конан грозно нахмурился, и его сосед поспешил сменить тему.

– Не будем ссорится, - миролюбиво сказал он. - Благодари богов, что мы хоть может перед кончиной потолковать и позабавить друг друга всякими историями. Арргх, несчастный, и того лишен! Не способен слова молвить на человеческом языке! Бедняга!

И Хадр Ти бросил сочувственный взгляд на пустовавшую сейчас клетку в противоположном ряду. Конан кивнул. Оставаясь вдвоем с Арргхом, он не раз пытался заговорить с ним, но безуспешно. Волосатый лишь ревел, рычал да стонал; быть может, в диком его наречии и насчитывалась сотня слов, но киммериец не мог разобрать ни одного.