Кораблекрушения

По-прежнему Каллахен ведет наблюдения, стараясь отдавать им как можно больше времени. Ежедневно час за часом он вглядывается в пустынный горизонт, впивается взором в каждую полоску, подозревая в ней инверсионный след реактивного самолета, напрягает слух, пытаясь уловить отдаленный рокот мотора. Он понимает, что находится очень далеко. Поиски вряд ли возможны — все сроки возвращения давно прошли, так что никто уже не верит в то, что он жив. Официально Каллахен числится «пропавшим без вести». Тем не менее он упорно продолжает нести вахту.

Утечка воздуха повысилась. Стивен попытался увеличить давление на заплату, наложив на нее сверху еще один жгут, но в результате пробка немного сдвинулась и из-под нее сразу высунулся серебристый язычок из маленьких пузырьков. Провозившись несколько часов, он кое-как загнал его обратно, но злобное шипение воздуха не прекратилось.

В эти дни на плоту часто плещется вода. Днище проваливается при каждом шаге, и он находится по колено в воде. Каллахену приходится передвигаться по плоту следующим образом: сначала рывком выдергивать одну ногу, задирать ее как можно выше, чтобы освободиться от вздувающегося следом днища. Затем, сделав шаг, он снова проваливается, как в трясину, стараясь удержать равновесие на другой ноге. Хуже всего в центре плота, поэтому он старается держаться поближе к бортам. Но и там прилипчивая резина сдирает едва поджившую корочку с фурункулов, усеявших спину и ноги. Несколько болячек, вызванных раздражением от соленой воды, угнездилось в паху, еще несколько выскочило на груди. Тело начинает гнить заживо.

Стараясь не замечать боли, Стивен занимается рыбной ловлей. Сквозь лихорадочный туман, застилающий взор, он поймал и умудрился поднять на борт двух спинорогов. Два раза удалось поразить гарпуном дораду, но оба раза тонкий нож, выполняющий роль наконечника, не выдерживал и гнулся. Даже при сильном ударе, когда лезвие глубоко вонзается в рыбу, большая дорада с него соскальзывает. К тому же лезвие может в любую минуту сломаться.

В мешке Стивен отыскивает сапожный нож. Деревянную рукоятку снимает и стальное лезвие затачивает на бруске. Привязав столовый нож с одной стороны древка стрелы, а сапожный — с другой, Стивен соединяет оба острия. Получается У-образный наконечник. Затем он скрепляет ножи, продев шнур сквозь отверстия в ручках. Если хватит сил, такая острога теперь прошьет дораду, как метеор, оставив на входе зияющий кратер. Для увеличения держащей силы нового наконечника нужно теперь отогнуть ручку столового ножа от стержня, чтобы она работала, как зазубрина. Эти два лезвия — последние металлические предметы на плоту, пригодные для оснащения гарпуна. Их потеря может стоить Каллахену жизни. Протянутый от столового ножа к рукоятке подводного ружья предохранительный шнур — единственная страховка, от которой зависит теперь все. На острие своего оружия Стивен натягивает нечто вроде защитных ножен, чтобы обезопасить надувные камеры плота.

Пища

Грезы о еде, которые все время одолевают Стивена, стали еще более яркими, чем прежде. Ощущается запах пищи, реальное чувство голода не покидает даже после еды.

Еще одна попытка загарпунить дораду… Удар нужно нанести весьма искусно. Ножами невозможно проткнуть рыбу под углом, нельзя также метить в спину — эта мускулистая часть слишком тверда для гарпуна. Надо как-то изловчиться, чтобы попасть рыбе в брюхо. Эти подводные мишени развивают скорость более 30 миль в час, а нужно поразить цель, попав точно в самое яблочко, площадь которого очень мала. По-видимому, для Стивена сейчас это непосильная задача. Но дело в том, что дорады все время пинают плот, каждая на свой лад. Некоторые просто с силой бьют в днище носом или колотят по борту хвостом, а иные трутся боком о колени Стивена и выскакивают перед ним из-под плота. Они скользят так близко, что их можно разглядеть во всех подробностях. Лезвия ножей вспыхивают под солнечными лучами. Плот испускает стон, словно в испуге. Острога изящно вонзается под самый спинной хребет дорады и пробивает в ней огромную дыру. Стивен подхватывает оружие левой рукой и достает бьющуюся рыбину из воды, подняв копье острием кверху. В яростной борьбе он старается пригвоздить ее к спальному мешку. Когда нож сокрушает, наконец, ее позвоночник, вокруг все забрызгано икрой и кровью. Зато это пища! Каллахен прыгает от радости.

Самодельное копье будет служить. Снова можно поддержать свои силы. Плот плывет нормально, заплата пока держит. Запас пищи пополнился, его хватит на неделю, а то и на две. Силы уже на исходе, но в эти минуты пришло второе дыхание… Полтора месяца назад Стивен думал, что у него есть один шанс на миллион, вчера он полагал — чуть меньше одного к десяти, сейчас — пятьдесят на пятьдесят.