Кораблекрушения

Полученные уроки не прошли даром. Каллахен находит новые мясистые участки в голове дорады. Но еще важнее для него новые источники влаги — от жирных студенистых глазниц до слизистых покровов, расположенных глубоко в полости жабр. За борт выбрасывается лишь дочиста обглоданный череп. Желудок рыбы набит до отказа. Стивен вырезает его, аккуратно сливает в море желудочный сок, вспарывает желудочную стенку и обнаруживает проглоченную дорадой крупную рыбу. Она занимает весь пищевод и желудок дорады, а мордой уткнулась прямо в кишечник. Просто не верится, чтобы дорада смогла проглотить добычу такого размера. Стивен промывает в океанской воде незадачливую жертву. Дорада успела переварить только ее кожу. Темное мясо обладает чуть острым привкусом и почти неотличимо от мяса скумбрии. Ему кажется, что он ест рыбу под маринадом. Дополнительных полкилограмма рыбы. Два полных комплекта внутренностей, включая икру. Первый раз за месяц Каллахен немного утолил голод. Удача пришла в критический момент. Эта рыба воспринимается как добрый знак.

Воздух выходит

Утром затычка в нижней камере начинает пропускать воздух. Разделанные кусочки дорады свалились на мокрый пол, теперь они неминуемо прогоркнут. Мучает боль от сотен незаживающих язв. Многие из них гноятся. На прошлой неделе удалось поспать не более четырех часов в сутки, пищи доставалось меньше килограмма в день, а работать приходилось почти без перерыва. Стивен начинает впадать в панику.

Это должно прекратиться! Нужно запечатать проклятую дыру! Но перетруженные руки не слушаются. А выбора нет. Шевелись! Стивен всеми силами старается принудить себя взяться за работу. Подползает к борту, перевязывает заплату. Спускает воздух. Перевязывает все сначала еще раз. Раз за разом море с силой швыряет плот в пучину, вода яростными потоками переливается через плот.

Колющие спазмы, мучительные приступы боли, трепет и конвульсивные подергивания мышц, резкие прострелы… Больше не выдержать! Прекратить нытье! Туже, еще туже затянуть веревки! Отступать нельзя. Все плывет перед глазами. Слова отдаются гулким эхом. Забытые воспоминания. Руки трясутся, кожа лопается. Тяни сильнее, сильнее! Дыхание вырывается со стоном. Стивен сжимает помпу: раз, два! Сколько? Наверное, триста. Теперь еще верхнюю камеру, эту девяносто раз. Руки выворачиваются из суставов. Будто заживо сдирают кожу. Сверху обрушивается очередная волна. Все скачет перед глазами. Обвязать снова, потуже. Стянуть резину вокруг затычки. Надо накачать камеру. Нажал, отпустил, нажал, отпустил… Двести восемьдесят. Отдых. Отдохнул — качай. Двести восемьдесят один… Воздух выходит!

Стивен падает с ног, он не в состоянии пошевелиться. Левая рука совсем онемела. Сгущается ночь. Очень холодно. Жизнь уходит из мертвеющего тела. Двигаться он больше не может. Это конец.

Тяжелое дыхание пресекается. Должно быть, пора. Восемь суток идет борьба с дырой. Хватит, больше нельзя. Океанские волны куда-то несут плот и человеческое тело на нем, заливают водой, колотят, но оно не сопротивляется и даже почти ничего не чувствует. Кругом сплошная тьма. Иллюзия это или реальность? Минул 51 день, еще есть несколько часов. Сначала он споткнулся, потом упал и вот — погиб. Вечность? Океан катит волну за волной. А человек погиб, пропал без следа.

Возрождение

Дважды за время этого дрейфа смерть казалась неотвратимой: первый раз в ночь гибели «Соло», второй — ночью на пятьдесят второй день, когда в любую минуту мог наступить конец. В первый раз понадобилось больше недели для того, чтобы освоиться на плоту и научиться добывать столько воды и пищи, чтобы появилась надежда выкарабкаться из этой дьявольской западни. Во второй было гораздо хуже. Пробоина в нижней камере превратила жизнь на плоту в сплошной кошмар — такого нельзя было вообразить вначале. Будто дважды Стивен спустился в ад и вернулся обратно, во второй раз это приключение заняло больше времени и показалось страшней и безнадежней, чем в первый. Третьего уже не выдержать. Еще не известно, хватит ли сил оправиться после всего пережитого и продержаться оставшиеся 3–4 недели, пока ветер и течение не прибьют плот к Антильским островам. Уверенность и надежда необходимы. Дальше ждет уйма работы. Для того чтобы с ней справиться, нужно твердо подчинить своей воле и судно, и себя.

Каллахен встает и приказывает костлявой старухе сгинуть.

Кончилась рыба, осталось мало воды. В наступившей ночной темноте море больно ударяет в бок, но эти толчки уже не доходят до сознания. Нужен отдых, и в ожидании солнца Стивен засыпает, медленно возвращаясь из царства мертвых в мир живых.