Корабли Санди

- Пожалуйста! - сказал Санди.- Я могу и на балконе спать или на кухне...

Мама усмехнулась и чмокнула Санди в щеку.

- Мы тебе постелем на диване. Ладно?

- Пожалуйста!

- Я стеснила вас! - расстроенно заметила Ата.

- Ничего. Комната просторная. Всем хватит места. ...Санди лежал с бьющимся сердцем и ждал, к кому мама подойдет первому? Все-таки он был совсем ребенком в свои четырнадцать лет.

Мама, как всегда, подошла к Санди, подоткнула одеяло, поцеловала, погладила по волосам. Санди порывисто обнял мать. Она прижала его к себе. Немного посидели так, понимая, как всегда, друг друга.

- Ну, а как Ата себя чувствует? Удобно лежать? - спросила затем Виктория и подошла к Ате. Посидела немного на кровати, поцеловала и ушла на кухню готовить ужин к приходу Андрея со второй смены.

"Это хорошо, что мама не отреклась от меня в угоду ей,- подумал с удовлетворением Санди.- И вообще нечего мне расстраиваться. Она все же только девчонка, и ей действительно некуда идти, раз она в интернате не хочет и к отцу не хочет. Она, пожалуй, злая. Ермак гораздо добрее. Он добрый и благородный. Он просто не может обидеть человека". Санди тоже не будет никого обижать. И эту сумасбродную Ату никогда не обидит. Ну пусть мама приласкает ее: у Аты ведь нет матери...

Ночью Санди проснулся, не сразу поняв, что его разбудило. Он приподнялся на локте и прислушался: плакала Ата. Она просто задыхалась, стараясь сдержать всхлипывания. Санди некоторое время сидел в растерянности. Потом встал и босиком подошел к нише.

- Ата, не плачь...- прошептал он несмело.- Тебе же нельзя расстраиваться.

- Я тебя разбудила,- виновато ответила Ата.

- Ничего, только папу не разбуди. Ата опять начала плакать.

- Тебе жалко твоего отца? - догадался Санди. Ата промолчала.

- Так возьми и сходи к нему завтра. Хочешь, вместе сходим?

- Не могу. Я должно быть злая. Санди, ты иди спать. Не говори маме, что я плакала. Ладно? Спасибо тебе, Санди.

- За что же?

- Спасибо!

Глава одиннадцатая

ЕРМАК ОСТАЕТСЯ ОДИН

Санди всегда поражало, как одно обстоятельство, порождая другое, образует неразрывную цепь происшествий. Ни один поступок не остается без последствий, совсем неожиданных, зачастую нежелательных, а иногда горьких или страшных.

Если бы бабушка не вздумала тогда разоблачать Ермака и его родителей, Дружниковы, наверно, так и остались бы жить вместе, одной семьей, и тогда многое пошло бы не так. Виктория не смогла бы принять к себе Ату. Ата не оскорбила бы отца...

А Станислав Львович был глубоко уязвлен в своих родительских чувствах (они у него, оказывается, были!), озлоблен против Дружниковых, "отнявших" у него детей. А тут еще соседи... Обсудив на собрании жильцов дома номер один условия жизни Ермака, соседи решили подать коллективное заявление в суд, требуя лишить супругов Зайцевых родительских прав, а Ермака поместить в интернат, где он мог бы спокойно учиться.

Ермак успокаивал отца как мог: "Ты не расстраивайся, папа, я ведь не маленький, я никогда вас не брошу. Если меня даже отдадут в интернат, я все равно буду к вам ходить и все делать, как сейчас".

Неизвестно, что пережил и передумал злополучный Станислав Львович и как он пришел к своему решению, только он в один весенний день (первого апреля, когда нельзя никому верить) исчез в неизвестном направлении. Накануне он получил расчет в библиотеке и, как оказалось, выписался "по случаю отъезда". Жене Стасик оставил короткую записку:

Я был плохим мужем и плохим отцом. Ата права, что не признает за отца. Вам без меня будет лучше. На работе тебя жалеют. В случае чего помогут. Прощайте.

Станислав

Р. S. За Ермака не боюсь. Он стойкий. Не знаю, в кого он пошел. Он найдет себе дорогу в жизни сам.

Письмо это читали поочередно смущенные соседи. Надо же такому случиться?! Человек ведь было начал работать...

Дальше события нарастали молниеносно. Оглушенная горем, Гертруда запила. На десятый день с нею началась белая горячка. Ночью ей стало совсем плохо. Испуганный Ермак разбудил соседей. Они напоили Гертруду капустным рассолом- не помогло. Тогда вызвали "скорую помощь". Отправили в больницу.

К вечеру следующего дня Ермак и Санди купили яблок, конфет, печенья и отправились за город, где была эта больница.

Дежурная сестра спросила фамилию, зевнула, взяла передачу и, приказав подождать, понесла ее наверх.

Ребята ждали долго. Наконец сестра вернулась, отдала назад продукты и сказала, что Зайцева выбыла в морг. Ермак не понял и вопросительно посмотрел на женщину.

- Ты ей кем приходишься-то? - спросила сестра.

- Это моя мама. Как она себя чувствует?

- Я же говорю, умерла. Ее уже вынесли. Идите в морг. В конце сада, на горе.

Мальчики вышли из больничного корпуса и остановились. Ермак не плакал, но у него вдруг ослабли ноги, и он сел прямо на ступеньку. Санди стоял перед ним, испуганно смотря на друга и держа в руках передачу. Ермак сидел минут пятнадцать. Санди заметил, что он очень осунулся за эти минуты. Потом Ермак встал.

- Пойдем в гору,- сказал он.