Корабли Санди. Повести

- Кури, пожалуйста. Он закурил.

- Сколько можно прятаться, - сказал он совсем другим, деловым тоном. - Все равно разыщут. Явлюсь-ка я завтра с повинной. Может, скидка какая будет. Я столько передумал за эти дни, прячась по чердакам и подвалам… Спасибо тебе,, Владя, век не забуду твоего участия.

Он встал и нагнулся за своим пальто.

- Куда же ты пойдешь сейчас? Он жалко развел руками.

- На чердак. Посижу там до утра.

- Еще возьмут ночью… А ты хотел сам явиться. И простужен весь, гнусавишь.

- Мне некуда идти. Где можно, уже был… просили больше не приходить. Дома у матери, наверно, караулят…

- Ладно, переночуешь в папиной комнате. Ложись и спи. спокойно. Утром разбужу рано. Позавтракаешь, и пойдешь с повинной.

Не подумайте, что я уж такая добрая и доверчивая. Но не выгонять же на ночь глядя человека, которому негде ночевать…

К тому же Зомби был неуравновешенный подонок, и на всякий случай следовало его обезвредить.

В шкатулке с лекарствами, которые остались после мамы, лежало ее снотворное - мама страдала бессонницей. Я все собиралась его выкинуть, но руки не доходили. А теперь вот пригодилось.

Я взяла несколько таблеток, вложила в обложку от аспирина, а на всякий случай, если откажется принимать аспирин, я еще парочку таблеток растворила в чае.

Я постелила ему постель и провела в папину комнату. Он послушно выпил горячий чай, принял две таблетки «аспирина» и блаженно улегся в постель.

- Спасибо! - пробормотал он с благодарностью, когда я зашла выключить свет.

Не знаю уж, подействовало ли сразу снотворное или он 1тпросто выбился из сил, но минут через пять он уже спал. Я «вздохнула с облегчением и ушла к себе в мамину комнату.

Ночью я несколько раз просыпалась и на цыпочках подходила послушать, но он спал сном невинного младенца и только посапывал.

Спала ли его бедная мать? Вряд ли.

Чтобы не проспать, я поставила будильник, и он меня разбудил ровно в шесть. Быстро оделась, приготовила кофе, горячий завтрак и пошла будить Валерия.

Сначала я постучала в дверь, еще и еще - никакого ответа.

Тогда я стала звать Зомби, все повышая голос. Наконец не выдержала, вошла и начала его трясти. Куда там, он так и валился спать…

Я, признаться, испугалась. Может, было слишком много снотворного? Пришлось дать ему понюхать нашатырного спирта, все из той же маминой аптечки.

Наконец он очухался и очень смутился.

Уже за кофе (я ему сделала покрепче) он «все извинялся, что так разоспался и мне долго пришлось его будить.

- Ну, Валерий, утро вечера мудренее, что решаешь окончательно? - спросила я. - Идешь с повинной?

Валерий горестно вздохнул.

- Лучше всего идти. Поработаю в колонии фельдшером, а то совсем потеряю квалификацию.

Про чердаки он, кажется, вспомнить не мог без содрогания.

- А после колонии… неужели опять?

- Нет, Владя, уж хватит. Если мать меня дождется, поменяем комнату на квартиру в Саратове и будем там с ней вдвоем жить.

- Почему именно в Саратов?

- А это же родина матери. У нее там родни полно. У меня одних сестер - двоюродных, троюродных - человек двадцать будет. Эх!…

Он помотал головой. Аппетит у него не пропал.

- Я одного боюсь, - сказал он, - что меня сцапают раньше, чем я дойду до Петровки. И не поверят, что сам туда шел, Владя! Может, ты меня проводишь? С тобой не боюсь. Нервный я очень…

- Опоздаю на работу… Ну ладно, провожу. Может, такси достанем.

Мы стояли у дверей дома на Петровке, 38.

Шутов жалко улыбнулся, губы его дрожали, глаза выкатились еще больше. Он сказал: «Спасибо, Владя!» и скрылся за дверью управления милиции. Я вздохнула, взглянула на часики-браслетку и назвала шоферу адрес завода.

- Проводила мил дружка? - иронически осведомился шофер, пожилой человек в кожаной куртке. От него сильно пахло табаком. Машину он вел отлично. Я сидела сзади, и мне совсем не хотелось ни растолковывать, ни оправдываться.

- Я их сразу определяю, - продолжал шофер и хмыкнул. - Мне бы только в милиции работать. А вот ты еще девушка хорошая, не с такими бы тебе связываться. Отец-то с матерью есть?

- Есть, - сказала я. -.Вы не волнуйтесь, все в порядке.

- Какой уж там порядок, - протянул он недоверчиво и умолк.

Я записала на всякий случай номер такси и фамилию водителя. Мало ли что!

Когда я вбежала, запыхавшись, в нашу мастерскую, все уже работали и, улыбаясь, уставились на меня. Володя Петров, который заменял сегодня бригадира, погрозил мне пальцем.

- Это что же, Владька, только папа отъехал на пару дней, как дочка уже опоздала. Проспала?

Я махнула рукой и уселась за свой столик, где меня ждали микроскоп, пинцеты и микродетали.

- Зинка сегодня тоже опаздывает, - добавил недовольно Петров.

- Зинка может и совсем прогулять, - буркнул Андрей. Остальные помалкивали: давно ли они сами и опаздывали, и прогуливали.

В одиннадцать часов в нашу мастерскую вошла взволнованная секретарша Рябинина, полная красивая женщина лет сорока пяти, с обесцвеченными волосами. Ее все называли Аленушка. Она никогда к нам не заходила, и мы удивились.