Корабли уходят к планетам

Мы вели комплексные испытания АЛС, когда горестная весть с быстротой молнии разнеслась по космодрому и потрясла людей. Скончался Сергей Павлович Королев. Не стало того, кто последние десятилетия возглавлял и одухотворял дерзновенный штурм космоса. Происшедшее не укладывалось в сознании. Руководители космодрома улетели в Москву, на похороны. Мы продолжали работу, ощущая на себе еще большую ответственность и хорошо понимая, что лучшей памятью Сергею Павловичу Королеву будет наш успешный труд во имя того дела, которому он отдал всю свою пламенную жизнь.

* * *

21 января 1966 года, когда комплексные испытания были в разгаре, при проигрывании сеанса коррекции вдруг не сработал пневмоклапан, который подает рабочее тело — сжатый газ к соплам системы ориентации. Если бы это случилось в полете, станция стала бы неповоротливой и ни о какой мягкой посадке не могло бы быть и речи. Неожиданно орешек оказался крепким, а времени до пуска оставалось не так уж много. Заменили клапан — не помогло. Поставили новый прибор, им командующий, — клапан начал срабатывать, но неустойчиво. Видимо, случилось то, что бывает иногда в технике, когда «плюс на плюс дает минус». После долгих обсуждений и споров решение нашлось: надо сделать небольшой релейный блочок — «грушу», как мы его называем, и установить снаружи, вне герметичных отсеков, чтобы их не вскрывать. Доработки однако делать на машине не рискнули: днем должен был прилететь Главный.

* * *

Когда-то я не-то прочитал, не-то услышал, что НОТ якобы считает, что любой начальник может руководить плодотворно только семью подчиненными. Если это действительно так, то деятельность Георгия Николаевича Бабакина в этом аспекте начисто расходилась с указанной рекомендацией. В орбиту общения с Главным попадало неизмеримо большее число людей.

Во всех делах лабораторий и отделов КБ чувствовалось личное, глубоко заинтересованное участие Георгия Николаевича. Именно участие, а не твердая, железная рука.

Он часто сам приглашал к себе специалистов и ставил перед ними задачи. Не любил общаться со специалистами через посредников!

И очень часто, зная его инженерный талант, к нему шли сами исполнители, когда задача почему-либо не получалась, приходили просто посоветоваться. Георгий Николаевич тут же с упоением включался в работу. Не скажу, что ее, эту задачу, он здесь же, сразу решал. Нет. Но он давал такие советы, намечал такие варианты решения и в такой последовательности, что каждый выходил от него вооруженный четкой программой действий. И задача решалась!

Георгий Николаевич любил иметь дело только с тем, кто знал свое дело. И в этом отношении он не считался ни с рангом, ни с возрастом, ни с былыми заслугами.

Вот почему в его кабинете при обсуждении какой-либо проблемы за одним столом одинаково непринужденно себя чувствовали и заместитель главного конструктора — лауреат Ленинской премии, и начальник отдела — доктор технических наук, и молодой специалист, пускай только что со студенческой скамьи, но который успел полюбить свою работу, вникнуть в существо дела. Причем замечали: очень охотно Георгий. Николаевич выслушивает мнение молодого инженера, потому что, видимо, считал, что над ним, молодым, не довлеет груз прошлого (пускай блестящий груз!), и он способен мыслить оригинальнее.

Именно близость к непосредственному исполнителю позволяла нашему Главному стремительно решать задачи. Для Георгия Николаевича в его космической работе не существовало мелочей. На все, что хоть в какой-то мере задерживало проектирование, разработку, изготовление, испытание космических аппаратов, обрушивал он свои знания и энергию. Он всегда лично участвовал…

* * *

…Сразу с аэродрома Георгий Николаевич приехал в монтажно-испытательный корпус.

Доложили ему и о последних наших бедах. Быстро оценив обстановку, он попросил показать ему схему «груши» и расчет. Схема-то была готова, а расчет… расчет просто еще не успели выполнить.

— Не беда, — сказал Георгий Николаевич, — сейчас рассчитаем. Ты считай вот по этой «методе» — он набросал ряд формул на листе бумаги и пододвинул его мне, — а сам я рассчитаю по другой.

Достал из кармана логарифмическую линейку. Быстро подсчитав и перевернув листок чистой стороной вверх, Георгий Николаевич стал прохаживаться по комнате, искоса и с хитрецой заглядывая в мои листки. Наконец, я тоже закончил считать и дважды подчеркнул результат. Увидев ответ, Главный радостно воскликнул:

— Ну вот и сошлось! Давай теперь — командуй!

Стояла глубокая ночь, когда Александр Александрович Белокуров — тот мастер, о котором справедливо можно сказать, что руки у него золотые (а золотые руки не бывают без золотой головы) — изготовил эту «грушу». Ее немедленно испытали и, когда убедились, что ей не будет страшен открытый космос, установили на борт.