Кораблики, или «Помоги мне в пути»

– Дядя Кий... ну, тот Китаец на Пристанях, знает, как для этого делать специальный настой. Из трав, которые прямо под заборами растут...

– Я чувствую, что ты и сам долго рос под заборами. Сегодня за столом пальцами в тарелку... Срам.

– Подумаешь...

Было очень тепло, хотя кое-где желтели клены, признаки близкой осени.

Мы прошли до набережной в конце улицы Речных капитанов. Оттуда видна была стоящая на рейде "Розалина". На ней – вроде бы никакой жизни.

А если вдруг... прямо сейчас...

У меня стало холодно под сердцем.

Петька потянул меня за куртку:

– Пошли... Я знаю, о чем ты думаешь. Не бойся, мы же сделали все как надо.

Мы-то сделали. А сделают ли другие?

И все же по дороге домой я малость успокоился.

Мы пришли без четверти четыре, а в четыре Эдда Андриановна включила канал республиканских новостей. У диктора был слегка взъерошенный и значительный вид.

"Господа! Экстренное сообщение. Час назад опергруппа Службы республиканской безопасности закончила операцию, благодаря которой были спасены жизни нескольких тысяч юных граждан Республики. На пароходах "Розалина" и "Розалина-2" обезврежены большие запасы взрывчатки. Злоумышленники готовили взрывы этих судов, когда те выйдут с детьми в открытое море для осуществления известного плана "Розалина"... Несколько инициаторов чудовищного преступления уже взяты под арест. Один из них цинично заявил, что злоумышленники "руководствовались государственными интересами". Вот его слова, которые вызовут негодование у всякого нормального человека:

"Во все исторические эпохи разные страны стремились так или иначе избавиться от излишков люмпенизированного населения, особенно младшего возраста. Это обычная государственная практика, и смешно объявлять ее преступлением, основываясь на сентиментальной морали, которую всегда провозглашали, но которой никогда не придерживались. Для своего процветания Республика должна пойти на хирургическую операцию и отсечь паразитические наросты на теле общества..."

Члены спецгруппы, – вещал далее возбужденный диктор, – чьи имена мы назовем позднее, выполнили свою задачу блестяще. Она осложнялась тем, что нельзя было заранее эвакуировать детей, поскольку это могло вызвать подозрение преступников и они не остановились бы перед тем, чтобы нажать кнопки дистанционных взрывателей немедленно. Такие люди, как известно, в реализации своих кровавых планов идут до конца... Теперь начинается эвакуация детей с этих пароходов. Она вызвана уже не опасностью взрывов, а необходимостью тщательной работы следовательских групп на обоих судах. Дети будут временно размещены на базах муниципальной гвардии, которая сейчас находится в летних лагерях... Подробности, связанные с разоблачением зловещего плана, который назывался "Черные пароходы", мы сообщим в следующих выпусках новостей. А пока – реклама..."

И на экране запрыгал Кукольный заяц с большущей морковью – на ней было написано: "Фирма "Скок-Сок".

Петька буквально вжимался в меня. Дышал часто, как после бега. На лбу и на горле – капельки. Но улыбался. Мы встретились глазами.

– Ну вот и все, Петушок. Молодчина...

– Мистер Питвик и мсье Пети-Пьер, – церемонно обратилась Эдда Андриановна. – Думаю, что на одной из площадей родного города вам должны поставить памятник. Но это со временем...

– Да, можно не спешить, – отозвался Петька без лишней скромности, но серьезно. – Ой, Эдда Андриановна, а где Кыс?! Я его с утра не видел!

– Любезнейший Кыс интересовался, где ты, а потом наелся говяжьей печени и почивает во дворе, на солнышке... А еще, пока вы гуляли, вами интересовался очень милый, хотя и небритый господин, назвавший себя Юджином. Он будет звонить снова... через двадцать минут.

И он позвонил:

– Питвик! В самом деле ты... Пока не увидел, не верил.

– Я...

– А Петька?

– Вот он.

– Вот он я, дядя Юджин!

– Имей в виду, уши оторву, когда встретимся. Я из-за тебя по ночам не спал, сидя там, под айсбергами... А нынче будто почуял что-то – выбил сеанс внеплановой связи, узнал про тебя, Питвик... Прилетайте немедленно в Византийск! Я уже здесь.

– А может, лучше ты сюда, к нам?

– Нет уж, лучше ты! И Петух!

– А уши... – осторожно сказал Петька.

– Оторву!

– Не-а...

Я подумал, что нам, возможно, и в самом деле полезно на несколько дней исчезнуть из Старотополя.

– Хорошо, завтра утром.

– Почему не сейчас?

– Есть одно дело...

Петька смотрел на меня понимающе. Мы думали об одном: надо поехать к отцу Венедикту, все обсудить, все объяснить.