Кораблики, или Помоги мне в пути

Что мне было терять? Да и злость подкатила так, что через край.

— Знаю потому, что ты, сволочь такая, вытащил сюда из прошлого меня самого…

Полоз, наверно, с минуту сидел с отвисшей губой. У меня за спиной суетливо возился с курткой Петька. Мой злой шепот он едва ли слышал. А если и слышал, то не понял.

Полоз опять пролепетал:

— Это невозможно… Это середина прошлого века.

— Вот именно… Тогда мне был двенадцатый год. А потом, через сорок с лишним лет, я ушел в Пространство на «Игле» и вернулся лишь вчера…

Он, видимо, слышал про «Иглу». Как-никак он был связан с темпоральными проблемами, иначе не сумел бы склепать свой хроноскоп. И главное — он сразу поверил.

А поверив, он вдруг приободрился. Наверно, оттого, что разъяснил для себя загадку.

— Кто же мог подумать… господин Питвик. Такое невероятное совпадение. Один шанс из миллиона… из миллиарда. Почти сто лет прошло, да и город совсем другой…

Петька перестал возиться. Я оглянулся. Он, запахнув балахонистую куртку, вопросительно и тревожно смотрел на меня.

— Сейчас поедем отсюда, Петушок… — И я снова глянул на Полоза. Он сказал совсем уже по-деловому. И примирительно:

— Вы напрасно гневаетесь на меня. Разве я хотел причинить вам зло?.. Это дикая случайность. И я вижу для нее лишь одно объяснение…

— Какое? — спросил я машинально. Вообще-то наплевать мне было сейчас на его объяснения.

— Боюсь, что с научной точки зрения неприемлемое. Но пока единственное… Когда вы увидели мальчика на сцене, то так потянулись к нему… душой, что душа ваша… или частичка ее… если, конечно, вообще верить в существование души… переселилась в него… Этим и объясняется его… гм… стабильность…

Я (видимо, в отличие от Полоза) верил в существование души. И опять оглянулся на «стабильного» Петьку. Снова сказал:

— Сейчас…

А Полоз вдруг совсем тихо, но очень деловито заявил:

— Имейте в виду, мы оба одинаково завязаны в этот узел. И распутывать его надо вместе.

— Нет уж, маэстро! Распутывать… а вернее, выпутываться вам придется одному.

— Значит, вы оставляете мальчика мне? — не то испугался, не то обрадовался он.

— Вы что, рехнулись?

— Но тогда… что вы с ним будете делать?

— Это уж мои проблемы.

— Но… кстати, зря вы пригласили ваших… коллег. Впрочем, они еще ничего не знают. А мальчик… — Полоз вдруг нагнулся ко мне близко-близко. Жилки набухли в белках глаз. Он смотрел снизу вверх, будто из норы. — Это минутное дело. Совсем безболезненная инъекция, и… у меня есть аннигилятор. Никаких следов…

Я подался назад, как если бы мне к лицу придвинули мусорный бачок. И сказал от души:

— Только естественное отвращение мешает мне дать вам по морде. Долго потом отмывать ладонь.

Он поморщился. Ответил пренебрежительно и вроде бы сочувственно:

— Все равно дитя протянет не больше суток. Вы окажетесь в нелепом положении.

— Я уже сказал вам: в этом случае немногим дольше протянете и вы.

— А правосудие? Вы, очевидно, незнакомы с его нынешним уровнем…

— А я и не буду знакомиться! Я всегда могу уйти на «Иглу», и кто достанет меня там? А вернусь, когда нынешнее ваше правосудие канет в историю… Но, думаю, в этом не будет нужды. Думаю, мы с Петькой в любом случае переживем вас…

И я встал. И со злорадством почувствовал, в каком смятении, в какой панике оставляю Полоза.

— Идем, Петушок.

Он не спросил куда, не спросил зачем. Чуть оттопырил губу и мотнул подолом:

— В этой хламиде?

— Мы поедем в машине. К тому же многие мальчишки ходят в таких хламидах, здесь это модно.

— Где это — здесь? — сказал он с прорвавшейся тревогой.

— Я все объясню. Не бойся, и пойдем… — Я взял Петьку за плечо.

Он послушался. Мы пересекли холл. От двери — боком, словно краб — шарахнулся и засеменил прочь Карлуша.

4

Машина ждала нас у ворот. За рулем — Юджин, рядом с ним — Виктор. На заднем сиденье — Митя Горский. Он распахнул дверцу. Я подтолкнул Петьку. Он послушно забрался на сиденье, уселся между Митей и мной.

Поехали.

— Ну? — сказал Юджин.

— Все в порядке, — сказал я.

— Куда прикажете? — спросил он официально.

— Домой.

— Домой ко мне? — шевельнулся Петька.

— Пока ко мне. Твой дом, к сожалению… далеко. Я все объясню…

Объяснять надо было не только Петьке. Я чувствовал, как и Юджин, и Митя, и Виктор прямо-таки излучают вопросы. Тогда я сообщил спине Юджина:

— Полоз держал мальчика взаперти. Я узнал это… в силу некоторых обстоятельств. Подробности потом. Не удивляйтесь.

Митя проговорил, не оборачиваясь:

— Не удивляемся. О Полозе слышали кое-что и раньше.

— Думаю, что слышали не все. Этот тип таланта небывалого. Но и сукин сын… Главное, однако, сейчас покормить и уложить Петьку спать. Чтобы он успокоился и отдохнул.

— Но я не хочу спать! — дернулся Петька. — Я вообще не понимаю! Почему ночь? Был день — и вдруг сразу… темно…

— Расскажи подробнее, как ты попал к Полозу, — осторожно попросил я.

— Не знаю! Я пел в нашем саду на эстраде. Потом что-то вспыхнуло… Ну, будто солнце на рельсах… И я… рядом с этим дядькой, с Полозом… Он говорит: «Мы приглашаем тебя выступить с нашим хором. Споешь, и я отвезу тебя домой». А сам… в эту тюрьму меня…

— Постой! А ты не удивился, почему оказался здесь? Не испугался?