Кораблики, или «Помоги мне в пути…»

Граф Угин медленно, словно купальщик в воде, двинулся на меня, подымая клинок. Я, стараясь не спешить, поднял саблю, отвел его оружие, пропустил противника мимо себя, развернулся. Граф — тоже. Я увидел его озадаченное лицо. Он напал снова, я немного поиграл с ним, аккуратно отводя удары и подчеркнуто демонстрируя атаки. Граф заметался.

Я наблюдал его метание в замедленном ритме, как в фильме со специальной спортивной съемкой, когда время растянуто на экране в десять раз. А он-то, бедняга, видел перед собой нечто вроде взбесившегося самолета (клинок — пропеллер)…

Наконец я «привел» графа Угина к стене, заставил его прижаться к ней спиной. Сделал движение, словно обматываю своим клинком его саблю. «Обмотал», дернул. Сабля Угина взмыла над стеной. Я очень аккуратно вдвинул лезвие под бородок графа, острием коснулся горла. И «отключил» коррекцию.

Навалились шум, свет, голоса. Взмокший граф дышал часто, со всхлипами.

— Ну? — сказал я.

— Приношу… свои… извинения… — с кашлем выговорил граф.

У меня за спиной со звоном упала с высоты его сабля.

— Это не всё, господин Угин! — Я не убрал клинок. — Мне нужны кое-какие объяснения.

— Прекратите! — закричал Крючконосый. — Вы не вправе! Господин арбитр!..

— Я вправе! — Кое-что из фехтовальных правил я помнил. — Моя атака сделана в один темп с действием на оружие противника. Его сабля еще не упала, когда я приставил клинок. И я по всем законам могу довести поражающее движение до конца!

— Господин Викулов прав, — хладнокровно подтвердил кавалергард. — По правилам поединка жизнь графа в его руках. Прошу не вмешиваться, господа.

Господа и не вмешивались, понимая, что я успею раньше. И граф Угин это понимал. На его не совсем аристократическом носу выступили похожие на стеклянные шарики капли.

— Что вам… надо?

— Надо знать, граф, кто поручил вам разыграть эту дуэль. Кому я помешал?

— Я… не…

— У вас пять секунд. Раз…

— Но я…

— Два…

— Его зовут… Ром Заялов…

— Кто он такой?

— Честное слово, я не знаю. Кажется, приезжий…

— Где живет?

— Честное слово… Мы встретились случайно… В «Рапирах»…

— Сколько он вам заплатил? Впрочем, наплевать. Как он выглядит?

— Я не помню…

— У вас еще две секунды.

— Высокий. Синие глаза, длинное лицо. Медленная речь…

Я убрал от графского горла клинок. Старательно отсалютовал арбитру, воткнул саблю в землю и пошел с «Гостиного двора». На всякий случай тронул кистью руки куртку — то место, где прощупывался в кармане плоский ПП. Никто меня не окликнул, никто не задерживал. Судя по всему, фирма «Барьер» соблюдала правила неукоснительно.

Я вернулся в отель.

Кто такой Ром Заялов, у меня почти не было сомнений. Потому что в глубине души я никогда не верил, что гибель Полоза при пожаре — это по правде.

В номере я через систему «Агат» вызвал справочное, узнал номер «Барьера», позвонил туда и попросил к экрану старшего агента Турунова.

Он, кажется, искренне обрадовался, увидев меня живым.

— Ефрем Георгиевич, вы были правы насчет «другой причины». И сейчас у меня к вам просьба. Не в службу, а в дружбу…

Он слегка улыбнулся:

— Но «в службу» мы выполняем просьбы гораздо квалифицированнее. А что касается оплаты…

— Дело не в оплате. Просто я не знаю, занимается ли «Барьер» такими делами официально. А больше мне обратиться не к кому. Надо кое-что узнать об одном человеке…

У Турунова в очках мелькнула озабоченность.

— Однако это и в самом деле не по адресу. Могу вам порекомендовать…

— Ефрем Георгиевич, ваш дед не говорил, как звали его друга, подарившего игрушечный пистолет?

— М-м… одну минуту…

— Его звали Петька. Петька Викулов по прозвищу Патефон…

— Постойте… Имя не помню, а прозвище… Патефон, да!

— Это… как бы выразиться поточнее… мой прямой предок. Не правда ли, такое совпадение к чему-то обязывает? Особенно если вспомнить разговор о всем нам присущей некоторой сентиментальности…

Турунов помолчал, покусывая губы и словно пряча улыбку.

— Хорошо… Петр Петрович, кто вас интересует?

— Некий Ром Заялов, появившийся в Старотополе недавно.

— Я позвоню… скажем, через полчаса.

Он позвонил через десять минут.

— Ром Заялов — эмигрант из Византийска. Он последовательно сменил несколько имен, подлинность которых за столь короткое время не установить.

— Нет ли среди этих имен такого: Феликс Антуан Полоз?

— Гм… но я прошу вас, Петр Петрович, официально не ссылаться на меня. Эту информацию я добыл для вас… по своим каналам.

— Благодарю вас, Ефрем Георгиевич. Обещаю не ссылаться… Берегите пистолетик. По-моему, он должен принести вам удачу…

Минут пять я лежал на диване, приводя в порядок мысли. Главная была та, что лететь домой надо немедленно. А сначала позвонить Юджину: «Будь настороже!»

Я вскочил, шагнул к «Агату» и услышал сигнал. Это Юджин, опередив меня, звонил сам. Лицо его на экране было какое-то… чересчур спокойное.

— Пит, не волнуйся только. Теперь уже опасность позади…

— Что случилось?!

— Только без нервов. Петьку ранили. Вчера вечером, из арбалета, стальной стрелой. Он шел из школы, и вот у самого дома…

Слабея, проваливаясь в тартарары и понимая, что все это должно было случиться, я вытолкнул слова: