Коралловый город или приключения Смешинки

- Прекратить бал! Тревога! Всем вооружиться! Из темнницы Тридакны сбежал преступник грязный Ерш!

К нему подошел царевич, ведя под руку Смешинку.

- Зачем ты прекратил бал? - Капелька был очень недонволен: только-только девочка снова стала веселой, а тут бал прекратился. Ему стоило больших трудов добиться у Смешинки прощения. И то после того, как царевич торжественно поклялся, что он ничего не ест, кроме салатов. А Смешинка думала: "Надо убедить его, чтобы он приказал Спрутам тоже перейти на салаты, а морские пещеры закрыть".

- Сбежал грязный Ерш! - выкатывая глаза, сообщил Лупибей.- Его не могли задержать... Вот они, ваши цветочки!

- Экая беда,- пожал плечами царевич.- Твое дело - ловить его, а наше дело - веселиться.

- Но преступник мутил воду на площади перед дворцом! Вон те доблестные стражи видели его.

Двое Спрутов, заискивающе кланяясь, подтвердили, что грязный Ерш мутил воду и подбивал жителей ворваться во дворец, напасть на стражников.

- Пока они безоружны,- многозначительно добавил Лупибей.

- А жители что? - полюбопытствовала Смешинка.

- Они не стали слушать мутильщика. Заиграла музыка, и они пошли танцевать.

Если бы царевич наблюдал за Смешинкой, то его удивило бы, как она внезапно опечалилась.

- Ну вот видишь! - сказал Капелька начальнику странжи,- Нет причин тревожиться. Продолжаем бал!

Лупибей с недовольным видом ушел. За ним поспешили "доблестные стражи". Опять заиграла музыка. О недавнем переполохе быстро забыли, и веселье продолжалось.

Пронзительный визг Плотвички-Гимнастки заставил всех вздрогнуть и разом остановиться. Стихла музыка. В наступивншей тишине, замерев, все смотрели на одно распахнутое окно. А там на подоконнике стоял Храбрый Ерш, держа черную гимнотиду. Вид у него был зловещий и решительный.

Храбрый Ерш пережил ужасный вечер. Куда бы он ни нанправился, везде видел веселье, пляски, радость. "С чего это они радуются? - думал он с горечью.- Ведь все в городе останлось по-прежнему: Спруты и Каракатицы не выпустили влансти из своих щупалец".

Потом им овладел гнев. "Это все подстроила Смешинка! Она заставила жителей смеяться вместо того, чтобы проклиннать грабителей и бороться с ними. Пока она в городе, нам не удастся прогнать Спрутов и Каракатиц. Но из города девчонка не хочет убираться. Ей хорошо во дворце, вместе с царевичем разъезжает в карете..."

И Храбрый Ерш решил расправиться за это со Смешинкой. Правда, его очень угнетала мысль, что именно она помогла ему и его друзьям освободиться из темницы.

"Но я должен думать прежде всего о жителях Кораллового города! Уничтожив Смешинку, я подниму всех на борьбу с угнентателями!"

С этого момента все сомнения отпали. Храбрый Ерш дейнствовал, как всегда, дерзко и решительно.

Никто не заметил, как он проник в зал. Видимо, зараженнная общим весельем, дворцовая стража утратила бдительнность. Этим и воспользовался бунтарь. Он появился в окне в тот момент, когда рядом с ним оказались, проплывая в таннце, царевич Капелька и девочка Смешинка.

- Теперь-то я рассчитаюсь с вами за все! - сказал Храбнрый Ерш, не сводя с них глаз.- Как раз вы-то мне и нужны!

Он выразительно поигрывал гимнотидой, и никто, даже стражники, не посмели к нему приблизиться, зная, что буннтарь бросает рыбу-Нож без промаха. Только какой-то Пузанок стал суетливо пробираться к выходу, оставив танцевавшую с ним Плотвичку.

- За страдания морских жителей, за их обман, за грабеж? За издевательский смех! - голос бунтаря повысился.- Полунчайте!

Все переполошились, бросились к дверям, началась давка. Орали Горлачи, пыхтели Ротаны, визжали Миноги. И только царевич и девочка стояли неподвижно, бесстрашно глядя в глаза опасности.

Брошенная Храбрым Ершом плоская и острая гимнотида неминуемо пронзила бы обоих, если бы не Мичман-в-отставке, молниеносно заслонивший их собой. Гимнотида смертельно ранила его, отскочила и косо унеслась вверх.

- Мой друг! - воскликнула Смешинка, бросаясь к несчанстному, который медленно опускался к ее ногам.

Она встала на колени. Глаза Мичмана-в-отставке уже мутннели. Он с трудом шевелил губами:

- Проведи по ране... перьями... старого аиста,- услыхала девочка еле слышный шепот и вскочила.

- Быстрее, быстрее отнесем его ко мне! - закричала она.- Перья у меня в комнате.

Вдвоем с царевичем они осторожно перенесли раненого в комнату Смешинки и положили на кровать. Девочка достала из двухстворчатого шкафчика пучок перьев, которые она храннила с тех пор, как подобрала в развалинах, и бережно принложила их к зияющей ране на груди у Мичмана-в-отставке. Но он даже не пошевельнулся.

- Ох! Он погиб! Мой Мичман-в-отставке умирает!

- Не расстраивайся,- утешал ее Капелька.- Я прикажу, и завтра у тебя будут десятки Мичманов, и не в отставке, а монлодых, жизнерадостных...

- Не нужны они мне! - Смешинка заплакала.- Как ты можешь так говорить? Он единственный...

- Надо найти Хирурга!

Но тщетно искали они Хирурга по всему дворцу - трусишнка где-то надежно спрятался от передряг. Печальные возвранщались они к умирающему...