Коралловый корабль

Должно быть, Педро умер ночью и его тело выбросили за борт. На «Красавице из Арля» негде было спрятать труп. Правда, его могли оттащить в лазарет или спрятать в ящике, куда укладывались снасти. Наконец, Педро мог получить пулю в лоб и свалиться в грузовой люк. Но все же наиболее вероятно, что тело выбросили за борт. Это произошло, должно быть, перед рассветом.

Гаспар окинул еще раз взглядом спящих матросов и поспешил подняться. Теперь он знал, какая участь его ожидает в случае какого-нибудь столкновения с Сажессом.

Через минуту провансалец уже был на палубе. Матросы, лениво гревшиеся под лучами полуденного солнца, казалось, не заметили его отлучки.

Дверь в каюту капитана по-прежнему была заперта. Матрос, выполнявший обязанности вахтенного, сидел, прислонившись спиной к грот-мачте, и жевал табак.

Глава 25 РЕВОЛЬВЕР

Через несколько дней «Красавица из Арля» миновала Виргинские острова. На горизонте виднелись верхушки пальм. Они выступали из моря, похожие на диковинные цветы, плавающие в лазурной дымке. Но скоро и эти намеки на землю растаяли.

Сажесс ни словом не обмолвился об участи Педро. Гаспар всем своим видом показывал, что и думать забыл про пуэрториканца. Умер ли несчастный на койке или его выбросили за борт еще до того, как он испустил последний вздох?

Гаспар так же неотступно думал теперь о Педро, как когда-то на острове об Ивесе, ломал голову над тем, что случилось с этим человеком. Он знал, что Педро убит. Он был так же уверен в этом, как тогда на острове не сомневался в том, что прах Ивеса покоится в песчаной могиле. Крики пуэрториканца преследовали его и днем, и ночью.

Все эти муки, создаваемые игрой воображения, еще более усиливались из-за того, что Сажесс ни на минуту не оставлял Гаспара одного, будто что-то подозревая. И очень скоро антипатия к капитану сменилась ненавистью.

В тот день, когда корабль обогнул Виргинские острова, дурное расположение духа и раздражительность Гаспара достигли высшей точки. За завтраком он хранил молчание, но капитан, казалось, не замечал молчаливости своего компаньона. Гаспар, желая уединиться, ушел на корму. Облокотившись на поручни, он смотрел, как корабль рассекает голубую, цвета индиго, поверхность воды, следил за брызгами пены, за стаями летучих рыб. Провансалец думал о Марии. Он ненавидел и Сажесса, и «Красавицу из Арля», уносившую его все дальше от возлюбленной.

Грустные размышления Гаспара прервал звон колокола. Мимо мелькнул кок, несущий обед из кухни.

Меню состояло из мясных консервов, тушенных с морковью, и бананов.

Обед, как и завтрак, проходил в полном молчании. Сажесс уже отодвинул свою тарелку и протянул руку к бутылке, собираясь наполнить свой стакан, когда Гаспар перегнулся через стол и сказал:

— При отплытии я сосчитал, сколько нас на борту, но, кажется, сосчитал неверно.

— Ну? — буркнул Сажесс, наливая из бутылки.

— Я насчитал одиннадцать матросов, что вместе с вами и со мной составляет тринадцать человек.

— Ну? — повторил Сажесс, делая глоток. — Что из этого следует?

— Тринадцать — чертова дюжина.

— Неужели вы верите в подобную чепуху?

— А вы — нет?

— Нисколько.

— А что случилось с тех пор, как мы вышли в море?

— Насколько мне известно, ничего, заслуживающего внимания.

— Подумайте хорошенько!

Капитан пожал плечами.

Гаспар начал выходить из себя.

— Одного человека не хватает, — в раздражении бросил он.

— В самом деле? — притворно удивился Сажесс, опуская руку в карман.

— Вы убили Педро, убили, черт возьми! — закричал Гаспар.

Сажесс выхватил револьвер, но Гаспар опередил его. Железные пальцы впились в кисть капитана, и дуло револьвера оказалось направленным вверх, к потолку. Вся эта сцена разыгралась без единого звука.

— Брось-ка эту штуку! — приказал Гаспар, в левой руке которого блеснул нож. — Или, клянусь честью, я вгоню нож тебе прямо в сердце, убийца!

Сажесс выпустил из рук оружие, револьвер упал на стол. Гаспар схватил его и вернулся на свое место.

Капитан молча запер каюту.

— Мы оба болваны! — воскликнул он. — Не бойтесь, я не буду приближаться к вам. Ну не болваны ли мы, начав драку?!

— Может, я и болван, но не убийца.

Сажесс указал на нож.

— Пусть так, хотя минуту назад я был свидетелем того, как вы ловко орудовали ножом. Но не будем ссориться. Как знать, быть может, очень скоро нам придется сражаться бок о бок, защищая свои жизни. Да, да, дойдет дело и до этого, если чернокожие бестии вздумают бунтовать. Разве вы не знаете, что мое положение на корабле больше смахивает на роль укротителя диких зверей? К тому же я вовсе не собирался стрелять в вас. Всему виной моя вспыльчивость. Но я готов извиниться.

Он помолчал и продолжал: