Кораллы мертвеца

Виктория потянулась в кресле и посмотрела на часы. Десять. Пора собирать планерку и выслушивать недельные отчеты. Кажется, заведующий отделом культурных. программ стал опять гнать барахло. Развел вкусовщину и междусобойчик. Виктория хорошо знала как на телевидение зачастую перетаскиваются целые кланы знакомых и родственников. Муж – продюссер или исполнительный директор, жена – ведущая программы, дядя – оператор, а школьная подруга – гример или художник по свету. Хорошо, если люди соответствуют месту, а если – нет… Тогда возникают обиды, подковерные интриги, сплетни. Виктория помнила, как боролся со всем этим Андрей. Иногда – успешно, но чаще всего безрезультатно.

– Понимаешь, – жаловался он ей, – как я скажу мужу, что его жена не дотягивает до ведущей. Обидится и уйдет, а режиссер он – классный, программы – рейтинговые. Я потеряю хорошего специалиста, которого с радостью примет любой другой канал.

– Ну хорошо, а эта Алла Боярская, что она делает в кадре? Демонстрирует длинные ноги?

– Вика, она дочь заместителя министра печати. Как я ему откажу в скромной просьбе? – Надеюсь, насчет скромной просьбы ты шутишь, – холодно парировала Виктория, – просьба даже очень нескромная. – Я – полководец, Вика, а не самодур и обязан выигрывать с помощью тех солдат, которые находятся в моем распоряжении. Если я разгоню все свое войско, мне будет нечем воевать!

– Но ты можешь проиграть в первом же сражении.

– Могу. Но у меня нет другого выхода.

Виктория стискивала зубы и думала: "Если бы хозяйкой была я…"

Зазвонил телефон справа, которым пользовались только доверенные лица и ближайшие помощники. Виктория сняла трубку.

– Да, Лена. Хорошо, я поняла. Значит, в двенадцать. Чермесов. Что ему надо? Не сказал? Как всегда намеки. Ясно.

Положив трубку, Виктория задумалась. Чермесов Георгий Валентинович был депутатом Госдумы и одновременно заместителем Председателя Комитета по средствам массовой информации. Иногда он обращался к Виктории с просьбой дать эфир какому-нибудь политику или бизнесмену. Виктория обычно шла ему навстречу. В знак ответной благодарности Чермесов держал её в курсе всех законодательных инициатив, касающихся телевидения, снабжал горячими сплетнями и сводил с нужными людьми. "Конечно, он нудный старый хрыч, бывший партиец, но персона – нужная. Приходится терпеть", – разговаривала сама с собой Виктория.

Через минуту она вызвала секретаршу. – Срочная почта есть? – Да. Передали только что.

Лена, молодая девушка с русыми волосами, гладко зачесанными назад, протянула ей узкий белый конверт без обратного адреса. Виктория взяла его. – Хорошо. Можешь идти.

Когда Лена закрыла за собой дверь, Виктория разорвала конверт и быстро пробежала глазами выпавшую из него аккуратно вырезанную газетную заметку. Прочитав, она машинально положила её обратно в конверт. Ее руки сильно дрожали. Виктории вдруг захотелось выпить коньяка и затянуться сигаретой

* * *

Олю Катя вычислила сразу: рыжие волосы, голубая куртка. Она стояла около кафе и вертела головой в разные стороны. Катя помахала ей рукой. Давно стоите?

Как всегда, Катя немного опоздала. – Нет. Только что подошла.

Катя толкнула рукой стеклянную дверь, и они вошли внутрь. В кафе царил полумрак. Из динамиков неслась приятная негромкая музыка. Бар в глубине зала поблескивал нестройными рядами темно-золотых бутылок. В кафе "Роза Азора" Катя влюбилась сразу, как только побывала здесь в первый раз. Оно было удивительно стильным, и вместе с тем уютным и домашним. На стенах висели репродукции старинных фотографий начала века. Мягкие молочно-коричневые оттенки контрастировали со столиками геометрических форм и голубыми стеклянными вазочками. Около одной из стен бил фонтан, окруженный цветами в больших керамических горшках. Наверху фонтана лежала бледно-персиковая роза. Очевидно, это и была та самая Роза Азора, о которой все знали из шутливого детского стихотворения. Летом кафе располагалось во дворе. Там ставились столики и веселые разноцветные тенты. – Садитесь, кивнула Катя на столик в углу. – Я сейчас.

Взяв поднос с двумя чашками кофе и пирожными "безе", Катя направилась к Оле. Она уже сняла куртку, повесив её на вешалку около окна, и сидела за столиком, сцепив руки. – Угощайтесь. – Катя поставила перед Олей чашку с дымящимся кофе и тарелку с пирожными – Сколько я вам должна? – Нисколько, улыбнулась Катя, – Сейчас мы с вами перекусим, а потом вы мне все и расскажете. – Даже не знаю с чего и начинать. Я работаю в этой фирме недавно.

Катина собеседница заметно нервничала, быстро размешивая ложечкой сахар в чашке. – Какой фирме? – Катя достала из сумки блокнот, ручку и положила их на стол. – "Антиквариат и ломбард". Такая маленькая контора на Покровке. Ну, из тех, мимо которых проходят сто раз в день и не замечают.